металлический блеск наручников.
– Вы арестованы, – сказал один из офицеров.
Эви безропотно протянула руки и позволила увезти себя в участок без единого звука.
Маллой метал громы и молнии. Сидя втроем перед его кабинетом, Эви, Джерихо и Сэм слышали обрывки фраз, с которыми он бросался на дядю Уилла.
– Вторглись на место преступления и запутали следы… нарушили закон… я же просил вас не лезть в это дело…
Они с Уиллом успели переглянуться только через щелку приоткрывшейся двери, и этого Эви было достаточно, чтобы испуганно зажмуриться и втянуть голову в плечи.
– Давайте я скажу, что это была моя идея, – предложил Сэм.
– Круто. Тогда я тоже скажу им, что это твоя идея, – согласилась Эви.
И тут пара полицейских втащила в комнату упирающегося Вудхауза и с силой усадила его на стул рядом с Эви.
– Эй! Вообще-то у меня есть права! – запальчиво кричал тот.
– Да ну? – огрызнулся офицер. – Это ненадолго. Представляешь, Серж, вот этого взяли в театре, когда он спрятанной в штанине камерой пытался сфотографировать место преступления. Ничего святого!
– Та камера, между прочим, была собственностью «Дэйли Ньюс», приятель! – воскликнул репортер. Увидев Эви, он сменил тон: – Провалиться мне на этом месте, если это не моя любимая Царица Савская. – Он оскалился. – А ты устроила мне охоту на мусор, отправив на ночную прогулку по холоду. «Арс Мистериум», значит?
– Вы получили то, что заслуживаете, мистер Вудхауз.
Он злобно сверкнул на нее глазами.
– Да ну? А что, интересно, скажет твой дядя, когда узнает, что ты подбрасывала мне информацию для репортажей?
– Так это была ты? – Сэм изумленно поднял брови.
– Еще бы, – сказал Вудхауз, продолжая глядеть на Эви.
– Вы что, пытаетесь меня шантажировать, мистер Вудхауз?
Он пожал плечами:
– Я мог бы.
– Прекрасно. Хотите знать, кто является Киллером Книги Откровений? Это Страшный Джон Гоббс собственной персоной, вернулся из мира мертвых, чтобы закончить ритуал, начатый в 1875 году. А когда он закончит, начнется Армагеддон.
– Эви, – одернул ее Джерихо.
Эви пристально смотрела на Вудхауза. Тот презрительно рассмеялся:
– Да ты шутница. Это здорово. Но мне больше не интересны хвалебные статьи про музей, или про тебя, если ты меня понимаешь.
В коридор вышел Уилл.
– Никто не говорит ни слова, пока мы не доедем домой.
– Прощай, Царица Савская. Был рад знакомству, – сказал Вудхауз.
Генри спал, свернувшись клубочком. Тета легла рядом, повторив его позу, и коснулась его рукой. Он пошевелился и переплел ее пальцы своими. Тета заплакала, и Генри тут же к ней повернулся.
– Тета? Что стряслось?
– Я была в театре. Там раздавались какие-то странные звуки… Там кто-то был, Генри.
Генри попытался стряхнуть сон и понять, что она имеет в виду.
– Кто там был? О чем ты вообще говоришь, милая?
– Я вернулась назад и встретила там Валли с отрядом копов. Он выглядел так, будто ему дали под дых. Я сделала вид, что была в центре по своим делам и просто проходила мимо. И спросила его, что произошло.
Тета уткнулась головой ему в грудь, и Генри почувствовал, что она вся дрожит.
– Там была Дэйзи, – с трудом проговорила она. – Манхэттенский маньяк добрался до Дэйзи. Она, наверное, вернулась за сережками и… На ее месте могла быть я, Генри.
Она снова принялась плакать. Генри притянул ее к себе. Мысль о том, что он мог потерять Тету, внушала ему ужас.
– Тебе больно?
– Нет. Ах, Генри, я услышала этот жуткий свист, он будто раздавался со всех сторон. Я побежала, но не смогла открыть двери, и вдруг… – Она заговорила шепотом. – Все повторилось, как в Канзасе, Генри.
Генри помнил, что случилось в Канзасе. И также помнил то, что с тех пор этого не происходило еще ни разу.
