– Ты была прекрасна! – воскликнула Эви некоторое время спустя, когда они вчетвером: Эви, Мэйбел, Тета и Генри – шагали вдоль по узкой Бэдфорд- стрит в районе Гринвич-Виллидж. Они направлялись на вечеринку, которую устраивала одна из танцовщиц.
– Угу. «Вторая справа» – моя основная специальность, – невозмутимым тоном согласилась Тета.
Генри нежно сжал ее руку.
– Не сдавайся, девочка, и когда-нибудь ты станешь «первой девушкой справа».
– Я действительно думаю, что ты просто умопомрачительна, – поддержала его Эви. – Мы с Мэйбел сразу же тебя заметили. Разве не так, Мэбси?
– Конечно!
– Это правда очень мило с вашей стороны. Вот мы и пришли.
Они остановились у здания из красного кирпича. Вечеринка была в самом разгаре. Совершенно пьяная девушка в шикарном боа, с длиннющей сигариллой между пальцев ногой преградила им путь.
– Пароль?
– Лонг-Айленд, – ответил Генри.
– Ты должен был ответить «Лон Гей-ленд», – поддразнила она.
– Лон Гей-ленд! – дружно прокричали они.
– Entrez![39] – Девушка со стуком уронила ногу. Они прошли в фойе и затем поднялись на три этажа вверх, по пути встречая веселые компании, примостившиеся на лестнице и на поручнях. Дверь квартиры, в которой гремела вечеринка, была открыта настежь, в коридор лились звуки джаза. Мимо пронеслась хозяйка, словно несомая невидимой волной:
– Наконец-то вы пришли!
Прямо на полу стояла лампа, и из прохода на них косился бюст Томаса Джефферсона с нахлобученной гангстерской шляпой. Кто-то пристроил его на горелку крошечной плиты в еще более крошечной кухоньке. Какой-то парень вполголоса напевал «Я покорю Манхэттен», и ему вторила компания, сидевшая прямо на полу.
Мэйбел обеспокоенно подергала Эви за рукав.
– Кажется, я одета не совсем подходяще для этой вечеринки.
– Ничто не помешает нам напустить немного тумана, – успокоила ее Эви. Тяжело вздохнув, она сняла с головы свой щегольской обруч со стразами и павлиньими перьями и надела его на Мэйбел. – Теперь ты похожа на рождественскую витрину в Гимбелс, а это все обожают.
– Спасибо, Эви.
– Два пальца вверх, – прокомментировала Тета, вручив им по коктейлю.
Мэйбел удивленно уткнулась в свой бокал:
– Я вообще-то не пью.
– Первый глоток – самый тяжелый. Потом будет легче, – подбодрил ее Генри.
Она осторожно отпила из бокала и поморщилась.
– Гадость какая!
– Чем больше ты напиваешься, тем оно вкуснее.
Эви так нервничала, что осушила свой бокал в два глотка и налила себе еще.
Генри философски изогнул бровь.
– Я смотрю, перед нами профессионал.
– А что еще делать в этом Огайо?
В гостиной разгорался спор, и вдруг раздался пронзительный женский голос:
– Если ты не сбавишь тон, я сама позвоню этому маньяку и попрошу его взять тебя за компанию, Фредди!
Все принялись обсуждать недавнее происшествие под мостом.
– Один мой приятель, брат которого работает в полиции, рассказал мне по секрету, что это было убийство на сексуальной почве.
– А я слыхал, что под мостом случилась разборка между итальянской и ирландской бандами, и девчонка просто выбрала неверную сторону. Сошлась не с тем парнем.
– Да нет же, это точно какая-то мумба-юмба, связанная с магией худду. Не надо было пускать в страну столько иммигрантов. Вот чем все это заканчивается.
– Дядя Эви помогает быкам[40] расследовать преступление, – объявила Тета.
Все тут же столпились вокруг Эви, засыпав ее вопросами. Есть ли подозреваемые? Правда ли у жертвы выкололи глаза, как пишут в газетах? Неужели она действительно была проституткой? Эви еле успевала что-то отвечать, как вдруг с порога завопила девушка:
– Ронни вынес укулеле! Пу-пу-пиду!
