– Зришь в корень, Норма. Я тайно стала собирать коллекцию правых перчаток: ведь носить сразу обе – это так по-мещански.
– Ну ты ведь никогда не станешь заниматься чем-нибудь обычным, так? – подколола Норма и оскалилась в улыбке. Все засмеялись, и щеки Эви запылали огнем.
– Нет, это скорее твой грешок, Норма. – Эви сдула со лба непокорный локон, но он тут же упал на прежнее место. – Повод серьезно задуматься – ведь если я стану рассказывать здесь твои секреты, все уснут со скуки.
– Ладно, – прервал их Гарольд прежде, чем перепалка приняла серьезный оборот. – Вот мое кольцо. Раскройте мои самые темные секреты, мисс О’Нил!
– Какая безрассудная храбрость – отдавать кольцо девушке вроде Эви! – крикнул кто-то.
– Тихо, s’il vous plaоt[10]! – скомандовала Эви с театральной ноткой в голосе. Затем сконцентрировалась изо всех сил, пока предмет не стал источать тепло в ее руках. Иногда все получалось, иногда нет. Она готова была взывать к душе Рудольфа Валентино, лишь бы все прошло гладко на этот раз. Потом у нее точно разболится голова – это побочный эффект странного дара, – но джин легко решал проблему. Хотя алкоголь притуплял и ее способность. Приоткрыв один глаз, она увидела, что все с ожиданием наблюдают.
Засмеявшись, Гарри протянул руку за кольцом.
– Ладно тебе, старушка. Мы уже достаточно повеселились. Пора и честь знать.
Она отдернула руку.
– Я смогу раскрыть твой секрет – стой и жди!
По трактовке Эви, ничто не могло быть хуже обычности и посредственности. Подобная тягомотина – для неудачников и слабаков. А Эви считала себя особенной. Будущей звездой. Плевать, если потом ее голова расколется от боли. Крепко зажмурившись, она сжала кольцо в ладони. Оно вдруг раскалилось – получается! Эви довольно улыбнулась и открыла глаза.
– Гарри, ах ты скверный мальчишка!
Все с интересом подались вперед.
Гарольд напряженно засмеялся.
– О чем ты?
– Отель, номер 22. Та хорошенькая горничная… Л… Эл… Элла! А потом ты вручил ей пачку долларов и сказал, чтобы она разбиралась сама!
К ним подошла Норма.
– Гарольд, что здесь происходит?
Он поджал губы.
– Евангелина, я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Спектакль окончен, теперь верни кольцо.
Будь Эви трезва, она бы тут же почувствовала опасность. Но джин придал ей безрассудства. Она погрозила Гарольду пальцем, цокая языком.
– Плохой мальчик, ты же ее обрюхатил!
– Гарольд, это что, правда?
Лицо Гарольда Броуди побагровело от гнева.
– Хватит, Эви! Это уже больше не смешно!
– Гарольд? – Норма тоже начала терять терпение.
– Милая, это все глупая ложь, – успокоил он.
Эви вскочила на стол и зацокала каблуками в чарльстоне.
– А кольцо говорит другое.
Гарольд бросился за ней. Взвизгнув, Эви увернулась и по пути выхватила бокал у кого-то из рук.
– Божечки мои! Это же настоящее нападение! Берегитесь, Гарольд Броуди вышел на свободу! Спасайтесь, кто может!
Дотти ухитрилась отобрать у нее кольцо и вернула его Гарри. Потом они с Луизой почти стащили Эви со стола.
– Подруга, ты в хлам. Пойдем отсюда.
– Я буду хранить непокобелимость перед лицом опос… опса… опасности! Ой, все кружится. Уиии! Куда это мы?
– Протрезвляться, – коротко ответила Дотти и столкнула ее в ледяной фонтан.
Уже позже, спустя несколько чашек кофе, Эви, дрожа как осиновый лист, съежилась под одеялом в полумраке дамской комнаты отдыха. Дотти с Луизой отправились на поиски аспирина, и сейчас, никем не замеченная, Эви подслушивала двух девиц, перед зеркалом обсуждавших, какой скандал устроили Гарольд с Нормой.
– И все эта чокнутая О’Нил. Сама понимаешь.
– Она никогда не знает, когда пора остановиться.
– В этот раз она точно перегнула палку. Для нашего города она считай что мертва. Норма этого так не оставит.
