возбужденному взгляду, был заметно на нервах. Вернее… ага, видел я его уже таким. Охотничий азарт, вот как это называется.
– Явился?!
– Извините, патрон, вырубился.
– Ладно, не отвлекайся. – Пьер глянул куда-то вверх – видимо, окинул орлиным взором присутствующих в командном центре соратников – и резюмировал: – Все в сборе. Приступаем.
– Э-э-э… патрон…
– Господа, подключаемся к видеоконференции – наш главный специалист по технике Тау нас не видит.
«Попрыгунчик, давай в параллель», – торопливо набил я на клавиатуре, дабы не палиться.
«Сэр, есть, сэр!!!»
«Отключу на фиг!!!»
«O»
– Паша, не спи!
Ч-черт, отвлекся. Стараясь не суетиться, я вывел на дисплей четыре окна с «говорящими головами» – сам Виньерон, Тарасов, смутно знакомый парень в камуфляжной куртке и Денисов. Что-то маловато экспертов дражайший шеф привлек. Явно неспроста.
– Итак, господа, у нас есть изображение объекта. – Пьер в пару касаний сенсора вывел над столом знакомую голограмму, здорово прибавившую в деталях. У меня древний корабль продублировался на остававшейся свободной половине дисплея. – И да, глаза вас не обманывают – он очень сильно поврежден.
«Попрыгунчик, ты об этом пытался сказать?»
«Да».
«Запускай анализ, мне нужен полный расклад. Постарайся выявить причину».
«Сэр, есть, сэр!»
«Пижон!»
«O»
– Всем видно? – уточнил шеф.
Приглашенные, хм, эксперты дружно кивнули, я в том числе. Не удержался, каюсь.
– Что скажете?
– Хорошо его разделали, – задумчиво хмыкнул Денисов.
– Как бог черепаху, – неожиданно пробасил малознакомый паренек.
Виньерон страдальчески поморщился, и обладатель баса поспешил сгладить неловкость:
– Извините, капитан.
– Ричард, не дави на уши, – поддержал Пьера Тарасов. – Паша, повреждения просчитал?
Я скосил глаза на текстовое сообщение: «Анализ завершен. Повреждения – 73 %. Локализация повреждений – баки активного вещества, импульсный генератор, внешние уровни прочного корпуса». Ясно, что ничего не ясно.
– Компьютер выдал результат в семьдесят три процента, – сообщил я остальным. – Но меня смущает характер повреждений.
– Не тебя одного, – поддакнул майор.
– Александр? Поделитесь выводами?
– Всенепременно, дорогой Пьер, всенепременно. – Тарасов поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и приступил к объяснениям: – Господа, то, что вы видите, очень похоже на работу системы самоуничтожения.
Басовитый Ричард вознамерился было что-то сказать, но майор его решительно перебил:
– Знаю, что после нее мы бы даже радиоактивного облака не нашли, через столько-то лет. Но… такое ощущение, что система сработала лишь частично. Посудите сами – стандартная система обычно выводит реактор в разносный режим, так? Но чтобы это осуществить, ей приходится предварительно разрушить большую часть управляющих цепей, иначе ничего не получится – они даже не дублируются, а повторяются многократно. То есть сначала срабатывают заряды, уничтожающие локальные центры управления – серверы, рабочие станции, тактические процессоры, даже артиллерийский «мозг» лучше отрубить, ибо и в нем могут быть прошиты защитные алгоритмы. В результате корабль становится похожим на изъеденную головку сыра. Правда, никто этого не видит, потому что секунд через тридцать разносит к чертям реактор, и на месте катастрофы остается лишь фонящая пыль. Представили картинку? А теперь обратите внимание вот на эти пробоины.
Тарасов приблизил голограмму, увеличил одно из крыльев, затем последовательно проделал ту же процедуру с пилоном – венчающая его сфера казалась источенной изнутри коррозией – и корпусом в районе баков активного вещества.
– Взрывы были внутренними и не особенно мощными, – заключил майор. – Это я как специалист говорю. Да вы и сами видели – куски обшивки наружу
