В конце концов мне это надоело. После очередной такой стычки я приказал этим двум петухам седлать лошадей и следовать за мной. За прошедшие два месяца жизни на плато я уже успел неплохо изучить окрестности, и сейчас направлялся на юг, к реке. Той самой, куда я совсем недавно гонял «похмеляться» свой отряд. Прибыв на место, я указал парням на высокую обрывистую скалу, торчавшую у самой кромки воды на противоположном берегу.
— Скалу видите?
Те кивнули.
— А видите кусты, что растут на обрыве, прямо посреди этой скалы?
Опять кивок.
— Хорошо. Ставлю задачу. Вы должны переправиться на ту сторону, влезть на скалу и набрать листьев с этих кустов. Полную сумку, — я кинул на руки Дворянчику холщёвую суму с длинной лямкой, — Говорят, это отличное лекарственное средство при различных лихорадках и простудных болезнях, — пояснил я, глядя прямо в их наливающиеся невыразимым изумлением глаза.
Первым в себя пришёл Дворянчик.
— Сержант, вы с ума сошли!? Какие листья? Да мы ни за что не переправимся на ту сторону! Посмотрите на течение. Нас просто унесёт. Прямиком вон в тот водопад! Вы что, смерти нашей хотите?
Водопад, срывавшийся с плато в долину, и в самом деле шумел неподалёку. Ну, сотни три-четыре саженей, не дальше…
— Так… Один струсил… Понятно. А ты что скажешь? — взглянул я на Циркача.
Тот внимательно посмотрел мне в глаза, перевёл взгляд на Дворянчика, потом на реку и — на скалу. Подумал и сказал:
— Вы знаете, господин сержант, это тот редкий случай, когда я вынужден согласиться с господином нищим графом. Это действительно гиблое дело.
— Что!? — заорал Дворянчик, — Ты опять…
— Заткнись, — ровным голосом посоветовал ему Циркач и обернулся ко мне, — Гиблое, но не безнадёжное. Лично я — справлюсь. А этот нытик может оставаться на берегу.
— Это кто нытик? Кто — нытик? — зарычал, подпрыгивая от возмущения, Дворянчик, — А ну, дай сюда…
Он нервно сорвал с луки седла Циркача моток длинной верёвки, прихваченной из лагеря по моему приказу, спрыгнул с лошади и направился к реке.
— Я вам покажу, кто тут нытик…
Циркач резво соскочил с седла и, догнав графа, рванул его за плечо, разворачивая к себе лицом.
— Верни верёвку.
— И не подумаю! Убирайся!
— Дай сюда верёвку, придурок! В реку пойду я.
— С какой стати!?
— С такой! Ты плавать не умеешь, идиот! И десяти шагов не пройдёшь, как потонешь!
Дворянчик на какое-то время замер, не зная, что ответить на столь резонный аргумент. Плавать он и в самом деле не умел. Пораскинув мозгами, перевёл взгляд на меня. Я с отсутствующим видом смотрел на бурное течение, делая вид, будто весь этот разговор меня абсолютно не касается. А чего, в самом деле? Я приказ отдал. Выполняйте!
— Здесь мелко, — попытался он возразить.
— Мелко, да не везде. Для тебя хватит!
Вновь наступило молчание.
— Послушай, Дворянчик, — Циркач старался говорить более-менее мирным голосом, — переправляться всё равно придётся. Так что лучше уж помогать друг другу, чем собачиться и кичиться кровью.
— Хорошо, — через силу согласился тот, — что ты предлагаешь?
— Смотри. Я обвяжусь верёвкой и войду в реку. Ты сядешь вот у этого дерева, пропустишь вокруг его ствола верёвку и, придерживая её обеими руками, будешь её помаленьку стравливать, меня страховать. И не забудь упереться ногами в камни. А то я тяжелее тебя, а течение здесь сильное. Если меня потащит, то ты не удержишься. И тебя потащит следом. А когда я переберусь на ту сторону, то где-нибудь там закреплю свой конец верёвки. А ты привяжешь к дереву свой. И по ней уже переберёшься на ту сторону… Ну? Что скажешь?
Дворянчик для виду подумал, поглядел на реку, на скалу, и — согласился. Уточнив ещё некоторые моменты, они принялись готовиться к переправе. Всё это время я просидел в седле, делая вид, будто абсолютно не интересуюсь происходящим.
Вначале у них всё шло нормально. Дворянчик сидел на земле, упираясь ногами в камень и потихоньку пропуская верёвку через свою спину и вокруг дерева. Циркач, для большей устойчивости упираясь в дно подобранной на берегу толстой веткой, медленно продвигался по пояс в воде, постепенно
