отстают от таковых в Германии и Англии.
– Ваше императорское величество, это война началась немного не вовремя, а промышленность справилась бы со своей задачей по постройке новых кораблей для нашего флота, – решил я немного поддержать императора.
– Да, этой войны мы совсем не желали, особенно в ближайшие пять лет.
– Еще бы, все народы осуждают войны, и никто их не желает, но почему-то всегда и везде без войн не обходится. Они в нашем мире случаются постоянно, и повод для начала войны всегда выглядит оправданным.
Император на некоторое время замолчал, что-то обдумывая. Возможно, вспоминал, из-за чего началась эта война или прошедшие войны, и размышлял, можно ли было предотвратить их начало, или примирение невозможно.
– А вы, адмирал, как добрались? – задал неожиданный вопрос Николай II.
– Вполне нормально, железнодорожный транспорт работает удовлетворительно, да и поезд наш был литерным. Так что задержек в пути было минимум и по уважительной причине – пропускали эшелоны с войсками, следующие к фронту.
– Это все заслуга Кригера. Как вы и говорили, что это лучший кандидат на пост министра путей сообщения, так оно и вышло. Он навел порядок на дороге, и не только на железной[2].
Даже с тем подвижным составом, что у нас сейчас имеется, все воинские эшелоны проходят по графику, немногие оставшиеся пассажирские поезда и те проходят с минимумом задержек. А перед войной у нас было около двадцати тысяч паровозов и более пятисот тысяч вагонов и платформ разного назначения.
– Ваше императорское величество, так можно паровозы и вагоны заказать, например, в Америке или даже в Швеции или через нее.
– Да заказали мы и паровозы, и вагоны с рельсами, но когда это все прибудет в Россию? А нам надо сейчас. В преддверии летнего наступления перевозки возросли, а ни паровозов, ни вагонов не хватает. На некоторых участках по пути к фронту войска совершают пешие передвижения по сто – двести верст. Так надо, кроме всего прочего, переправить огромное количество военных припасов, это еще хорошо, что кое-где нас выручают реки. Я не знаю отчего, но в первый год войны мы мало привлекали к перевозкам речной транспорт, а теперь он используется интенсивнее, и это в какой-то мере восполняет нехватку железнодорожного транспорта. После войны надо будет обустраивать шоссейные дороги и прокладывать новые железные дороги, чтобы в будущем такое не повторялось.
– Ваше императорское величество, так одних дорог будет мало, надо развивать автомобильное строительство, и в огромных масштабах.
– Это все так. Россия огромная страна, с ее большими расстояниями, пожалуй, и ста тысяч машин будет мало.
– Я полагаю, и миллиона не хватит.
– Может случиться, что и вправду понадобится миллион, но мне кажется, что это слишком много.
– Поверьте мне, ваше императорское величество, что и миллиона будет маловато для такой страны, как Россия.
– Михаил Коронатович, мы с вами немного увлеклись, нам еще надо войну закончить. Вы как-то говорили мне, что назовете тот участок фронта, где мы в ходе одной крупной наступательной операции одержим убедительную победу над противником. И это может оказаться переломным моментом в войне. Я чувствую, что такой момент настал, и в этом году мы должны переломить ход войны. Так где нам нанести решающий удар, чтобы противник понес самые ощутимые и невосполнимые потери?
– Ваше императорское величество, главный удар должен наносить Юго-Западный фронт генерала Брусилова. Во-первых, в войсках Австро-Венгрии много разного люда, в том числе и славян. Эти германские войска в большинстве состоят из немцев, хотя и там есть всякий народ. Но вот австрийская армия такой однородной массы не имеет, так что их солдаты значительно уступают в стойкости солдатам германской армии. Во-вторых, они не ожидают нашего наступления, зная, что войск у генерала Брусилова для крупного наступления нет. Разница в сто тысяч – это еще не перевес в войсках на их фронте. Потому-то они и ударили сейчас по итальянцам, что не ждут нашего удара. У меня есть еще один совет. Я не знаю, как вы к этому отнесетесь, ваше императорское величество, но надо уже сейчас договориться с нашими союзниками по окончании войны Австро-Венгрию разделить на несколько государств. Не на два, а на четыре-пять. Этим мы создадим перед своими границами что-то вроде буферной зоны. В наш плен попадает много солдат разных народностей, есть среди них и словаки, чехи, хорваты и другие народности Закарпатья. Много славянских народностей. Я предлагаю начать проводить среди них агитацию, чтобы они добровольно вступали в наши вооруженные силы. А мы после войны поспособствуем им в создании собственных независимых государств, например таких: Чехия, Словакия, Хорватия, Венгрия, какая-нибудь Закарпатия или Гуцулия – они сами потом придумают название собственной страны. Но для начала им надо завоевать право на свою страну, воюя на нашей стороне.
Недавно мой адъютант рассказал мне такую историю про чехов. Он у меня после ранения почти полгода на берегу провел и, будучи в одном из комитетов по содействию армии, как-то встречался с одним их офицером, попавшим в плен в прошлом году. Вот и разговорились, так как он неплохо говорил по-русски.
Жил он до войны под Прагой, и стукнуло ему восемнадцать как раз в 1914-м. Телосложением вышел как гренадер, потому и попал в элитную часть. Год учились в Альпах осликов через пропасти на веревках переправлять, видите ли, их готовили для наступления в Италии. А тут наши начали в Галиции наступление, вот их вместо Италии спешным порядком послали на наш фронт. Хотя австрийцы и предполагали, что чехи не горят желанием сражаться с
