непосредственные предварительные переговоры с Францией. Мне было поручено снабдить ротмистра Эрдеди документами, необходимыми для выезда в Швейцарию. При этом, однако, я не имел даже представления, что речь шла о передаче корреспонденции принцу Сиксту.
Во время этого мирного посредничества, не имевшего, впрочем, успеха, произошло событие большой важности: в России вспыхнула революция.
Глава 31. Коммерческий и промышленный шпионаж и диверсия
Из-за ошибочных представлений о длительности войны не было и мысли о той важной роли, которую должна была играть в этой гигантской борьбе промышленность. Лишь необходимость привлечь в широчайшем масштабе промышленность к пополнению израсходованных запасов, далее — необходимость реализовать вновь появившиеся боевые средства, расширить имевшиеся заводы, построить новые и перевести огромное количество предприятий с мирного производства на военное постепенно выявили, что промышленность является одним из важнейших элементов военного дела.
Аналогичным образом видоизменилась и роль торговли. Значение ее возрастало по мере того, как усиливалась блокада со стороны Антанты, расходовались запасы импортных материалов, уменьшались продовольственные ресурсы, вследствие ослабления сельского хозяйства, потери, складов при отходе и недостаточно экономного расходования продовольствия в начале войны. Австро-Венгрия, и в мирное время ввозившая из-за границы часть необходимого ей продовольствия, оказалась в тяжелом положении. Быстро падавший импорт повлиял также на текстильную и швейную промышленность.
Слишком поздно перешли к централизованному распределению имевшихся запасов и ресурсов и к дифференциации потребностей по степени их важности. [177]
Противники центральных держав, поставщиком которых являлся, невзирая на подводную войну, весь мир, находились в несравненно лучших условиях. Они, естественно, были весьма заинтересованы в том, чтобы установить состояние нашей промышленности и тем самым выяснить предел нашей выносливости. Вместе с тем они стремились выяснить те скрытые пути, которыми пользовалась наша торговля для получения минимального количества крайне необходимых нам предметов из нейтральных стран. Выяснив эти пути, Антанта намеревалась использовать все свое мощное влияние, чтобы их ликвидировать, и этим приблизить свою цель — взять нас измором. В связи с этим, естественно, что против центральных держав был направлен промышленный и торговый шпионаж, в то время как последние ограничивались лишь выявлением технических новинок неприятельской военной промышленности.
Наша контрразведка, едва справлявшаяся с другими задачами, не уделяла большого внимания тортовому и промышленному шпионажу. Она по привычке считала, что для охраны скрытности военного производства достаточно обойтись теми мерами, которые применялись в мирное время, и не могла охватить широко развившуюся военную промышленность.
Это усугублялось еще доверчивостью торгово-промышленных кругов. Так, например, экспортный отдел венской торговой палаты опубликовал в начале войны в «Венской газете», что у него имелись адреса заслуживавших доверия посредников в нейтральных странах. Благодаря этому, агенты экономического шпионажа получили возможность передавать через посредников сведения своим руководителям в неприятельские государства. Коммерсанты неумышленно содействовали шпионажу, помещая в своей переписке с нейтральными странами те данные, которые легко могли быть использованы неприятельской разведкой. Так, например, техническое бюро Юлиус Овергоф в Вене выпустило впоследствии конфискованный список отзывов, среди которых фигурировали почти исключительно заводы, работавшие на оборону, в том числе и новые, возникшие во время войны, о существовании которых противник не должен был знать. Этот описок был направлен в Цюрих, т. е. в Швейцарию, кишевшую шпионами обеих сторон. {29}
Наличие на предприятиях нелояльных элементов значительно облегчало разведывательную работу противников. Чтобы обойти цензуру, они пользовались секретными связями с нейтральными странами. [178]
Фактически этот шпионаж укрылся от нашей бдительности и на его след напали лишь наши разведывательные органы в Швейцарии. Там заметили особый интерес, проявлявшийся противниками к различным суррогатам, введенным в центральных державах. В частности, выяснилось, что неприятельская промышленная разведка уделяла исключительное внимание производству синтетического каучука.
С нашей стороны интерес к неприятельской военной, промышленности стал проявляться лишь после того, как разведывательное бюро главной квартиры организовало «внутреннюю разведывательную службу». Выяснилось, что систематическая разработка соответствующих данных иностранной прессы и агентурных материалов давала большие результаты, чем предполагали. Несмотря на войну, экономические связи с заграницей, в частности через нейтральные страны, продолжали существовать, и этим путем можно было получить много ценного.
В качестве примера можно указать на то, что начальник отдела внутренней разведки Прейслер выявил пребывание в качестве представителя фирмы в Париже ответственного сотрудника одной крупной австрийской фирмы, нейтрального подданного. От этого лица нельзя было ни ожидать, ни требовать разведывательной работы. Однако главу фирмы удалось убедить вызвать этого представителя в Вену якобы для переговоров о поставках. Прейслер присутствовал при переговорах в качестве скромно сидевшего в углу секретаря. Беседа велась по заранее составленной программе и дала массу ценного материала о состоянии французской авиапромышленности.
Наряду с экономической разведкой, наши противники пытались проводить диверсионные акты. В широком масштабе они практиковались Францией против Германии. Руководство находилось во французском военном министерстве. Энергичное участие принимал ген. Букабейль в Гааге, где аналогичную работу вел и русский атташе полк. Майер, {30}затем советник посольства в Берне кап. Рашайль и английская организация в Роттердаме и Копенгангене во главе с Тинслей. В Амстердаме находилась диверсионная организация, прикрывавшаяся анархизмом и антимилитаризмом.
Для диверсий открывалось широкое поле деятельности в условиях трудности снабжения: нарушение производства путем [179] порчи машин и трубопроводов, поджоги заводов и складов, взрывы и повреждения железнодорожных станций и паровозов, распространение эпизоотии. Короче говоря, объектов для диверсий было много, но предварительным условием их успеха всегда является точная осведомленность об объектах, вследствие чего бдительность по отношению к шпионам служит хорошим средством защиты от диверсий.
Еще в первые дни войны нам удалось избежать диверсионных актов путем интернирования и изоляции всех подозрительных лиц. Этим же мероприятиям, по моему мнению, мы обязаны тому, что на протяжении всей войны нашим, противникам, несмотря на тщательную организацию, не удалось осуществить ни одного крупного диверсионного акта. При бдительности контрразведки отправка агентов для диверсий в Австрию была нелегкой задачей. Военнопленным, которые повсюду использовались как рабочая сила, нужно было сперва доставить с их родины. Средства для диверсий, а между тем наши цензурные органы внимательно следили за доставкой писем и посылок. Они просматривали даже внутреннее содержание колбасы, пирожного, сыров, следя, нет ли там спрятанных ножей, подрывных шнуров, трубок с едкими жидкостями и т. п. Равным образом цензурный отдел центрального бюро Красного креста регулярно вскрывал каждый случай включения в переписку секретных указаний о производстве диверсий.
Главное командование, военное министерство и министерство внутренних дел издали распоряжение о предупреждении диверсионных актов. На стенах были расклеены обращения, призывавшие всех сообщать о замеченных признаках подготовки покушений. Отпугивающе действовали объявленные суровые наказания, по которым обвиняемые в диверсионных актах, как военнослужащие, так и гражданские лица, предавались военному суду. При отсутствии смягчающих обстоятельств мерой наказания была смертная казнь через повешение.
Диверсионная деятельность была для нас ощутительна лишь в тылу нашего русского фронта. Русский полковник Терехов организовал в Минске, Риге, Киеве, Смоленске и других городах специальные школы подрывного дела. Однако его агенты не имели удачи. Значительная часть их была захвачена и казнена, в том числе отряд поручика Исакова.{31} Русские диверсионные центры [180] в Румынии не проявляли особой энергии и вскоре были ликвидированы нашим наступлением.
Летом 1918 г. в Рагузе был арестован человек, спущенный на землю с итальянского самолета. По его показаниям, Италия была намерена, пользуясь воздушным транспортом, наводнить Австрию шпионами и диверсионными агентами. Нельзя было недооценивать эту опасность в условиях враждебного отношения славянского населения. Мною было выпущено всеобщее предостережение, переданное гражданским органам. Действительно, в оккупированной венецианской области, где итальянцы и без того оставили при отходе много агентов, неоднократно были обнаружены шпионы, высаженные с самолетов. Однако наводнить ими Австрию не удалось.
В итоге можно признать, что контрразведка вполне справилась со своей важной задачей — борьбой против диверсионных актов.
Глава 32. Дальнейшее развертывание разведывательной и контрразведывательной службы.
Разведывательное дело продолжало непрерывно развиваться, хотя некоторые работники нового главного командования пытались вносить в проверенную организацию разведывательной службы не всегда удачные нововведения. Так, например, еще в начале 1917 г. вопросы организации польского легиона были переданы из разведывательного в оперативное бюро. Впрочем, полк. Гранилович, после печального опыта с легионами, мог этот шаг только приветствовать.
Уже упоминавшееся создание «центра внутренней разведки» при разведывательном бюро отвечало давно назревшей необходимости. На него было возложено использование всех экономических и научных связей между Австро-Венгрией и заграницей, а также использование газетных материалов, неопубликованных из боязни конфискации. Ему же была поручена борьба с экономическим шпионажем противников. Постепенно этот центр организовал сеть офицеров внутренней разведки в пунктах расположения штабов, которым они оказывали существенную помощь.
Тактическая разведывательная служба значительно усилилась, благодаря созданию артиллерийских измерительных, отрядов. В связи с увеличением численности артиллерии, и разнообразием [181] типов и калибров в феврале 1917 г. в каждой артиллерийской бригаде была введена должность «артиллерийского разведывательного офицера».
Министерство иностранных дел с большим опозданием пришло к мысли о необходимости целеустремленной и систематической пропаганды в нейтральных и союзных государствах и в марте 1917 г. организовало «центр пропаганды». В этом направлении кое-что делалось и раньше разведывательным бюро и управлением военной печати. Последнему теперь было поручено руководство военной пропагандой за границей, а также борьба с неприятельской пропагандой, направленной против наших вооруженных сил.
Опыт показал, что при опросе обычными способами пленные никогда не дают столько полезных сведений, сколько они разглашают «при беседе между
