малышка.
– Страшная? – грустно спросила девочка.
– Скорее – странная, – улыбнулась я и нерешительно протянула руку к ее волосам. – Но кто в этом городе обыкновенный? Так что не переживай.
– Да, ты права, – выдохнула хондрия и зябко обхватила себя руками. – Почему-то холодно.
Я решительно стащила с себя верхнюю рубашку и надела на мелкую. В таком виде она смотрелась еще более потешно. Этакий ночной кошмарик в болтающейся рубашке, который зябко ежится и подкатывает рукава, переступая паучьими лапками.
Лада зевнула и решительно заявила:
– Я спать! Что-то клонит.
– Конечно-конечно! – Я еще раз коснулась ее волос, почему-то не решившись с ходу обнять. Все же тискать зверушку, пусть и очень специфическую, было как-то проще. – Когда появишься?
– К ужину думаю выйти, – нерешительно протянула девочка. – Не уверена.
– Лада, если Диар узнает, что ты очнулась, а ты не появишься, – он дверь вынесет, – совершенно серьезно сообщила я. – Наш рыжий повар очень волновался.
– Да? – неподдельно удивилась малышка, а после как-то слишком по-взрослому усмехнулась. – А, ну конечно, любимый лабораторный материал вне зоны доступа.
Сказать, что у меня упала челюсть, – ничего не сказать.
– Лада, какой лабораторный материал? Он к тебе совсем иначе относится!
– Ирьяна, ты слишком идеализируешь как хейларов в целом, так и отдельных представителей этой замечательной расы, – покачала головой хондрия. – Но я не хочу спорить. Так что до вечера.
Девочка поползла на постель и, издав урчащий звук, с явным удовольствием закуталась в одеяло.
Я вышла в коридор, несколько секунд постояла и, пожав плечами, пробормотала себе под нос:
– Подростки…
Угу, со всем свойственным им максимализмом. Интересно, почему меня преследует уверенность, что мы еще хлебнем сложностей, с этим связанных? Великая драконица, ну вот за что? Я только-только привыкла, что у меня есть мелкая дочь-зверушка. И вдруг она почти сразу превратилась в подростка! А скоро наверняка обставит меня по морально-психологическому развитию. Вот только…
Я нахмурилась и медленно пошла в сторону спуска на второй уровень. Цикл детства Лилады оказался очень короток. А как будет с подростковым? И самое главное, сколько продлится зрелость?
Добравшись до выхода на второй уровень, я несколько секунд помедлила у лестницы, а затем решительно опустила ногу на первую ступень. Та засветилась тусклым оранжевым светом, и в голове раздался голос:
– Ирьяна цай Тирлин, огненная драконица. Гостевой уровень допуска.
Лестница перестала светиться, и я продолжила спуск. Все же в Анли-Гиссаре – невероятные магические штуки! Фейри говорили, что именно смесь магии и технологий дала столь потрясающий результат.
Я достигла первого пролета, замерла, позволяя себя просканировать, и когда знакомый оранжевый свет угас, пошла дальше. На следующем пролете случилось то же самое. Вот же параноики!
Спешила я не куда-нибудь, а в лабораторию, которую отдали Ринвейлу. Знания, опыт и талант моего мужа оценили даже фейри, что о многом говорило. Мой дракон тут был не на подхвате, а работал над своим проектом. Даже обзавелся дивными ассистентами. Так что я заслуженно гордилась супругом! Немногие в его возрасте смогут дать фору древним фейри, пусть даже эти самые фейри не так давно увлеклись алхимией.
Ступеньки закончились, и я вышла в широкий коридор, по обе стороны которого тянулись двери и магические «окна», позволяющие видеть происходящее в лабораториях. Магическое «окно» – интересное и необычное изобретение. Чары делают прозрачным участок породы. Очень удобно, потому как стекло могло стать слабым местом, а так плотность материала та же, зато добавляются дополнительные функции.
Переоборудование города продвигалось полным ходом.
Я неторопливо шла вперед, иногда замирая у очередного «окошка» и с любопытством наблюдая за происходящим внутри. Как правило, для моих необремененных алхимическими знаниями мозгов это выглядело загадочно, непонятно и, что скрывать, скучновато. Ну стоят фейри у столов, занимаются непонятным… Уф.
Но временами было веселее. Например, сейчас я остановилась у очередного окошка и наблюдала, как по лаборатории ползает странный аналог осьминога. Большой, волосатый, со злобными глазками. Горе-экспериментаторы сидели на шкафу и с печалью в раскосых глазах взирали на свое творение. Творение пыталось достать создателей, за что периодически получало по щупальцам. Ситуация была патовой. Слезать надо, но без вреда для хищной
