— У кого «у них»? — подозрительно насторожилась я.
— У гоблинов. Умудрились свить гнездо прямо под носом, — угрюмо вздохнул Доганд.
Некоторое время я озадаченно молчала, пытаясь переварить эту новость и хотя бы частично прикинуть, как сильно это меняет условия никак не желающей решаться задачки. Ведь если мне хорошо известно, какие мотивы могут двигать обычными людьми и даже магами, то о гоблинах я не знаю абсолютно ничего, у меня есть только короткий рассказ Линты. Да и вряд ли найдутся в империи люди, которые с уверенностью могут сказать, чем дорожат и что ненавидят гоблины, какие вещи для них святы, а какие они выбросят и не оглянутся.
Хотя одна деталь, похоже, осталась неизменной, несмотря на прошедшие века. Гоблины, как и прежде, не считают нас равными себе и готовы использовать так, как сочтут нужным.
— А Вайреса вы нашли? — спохватилась, осознав, с какой гадостью довелось столкнуться.
— Да. Они напоили его сильным сонным зельем и заперли в ларе с мукой в подвале. Сейчас Айри лежит в доме Дирны, она взялась за ним ухаживать.
— Наконец-то поумнела, — насмешливо буркнул Кэрдон.
— Идем, — решительно поднялся Доганд, — я открою для вас дом Танрода. Совет решил, что Вельена имеет на него право.
— А раньше они думали иначе? — потрясенно уставилась на него матушка Мелисанта.
— Побег Танрода… — начал огорченно объяснять магистр, но я его перебила:
— Никуда он не убегал, прости, Доганд, за невежливость. Незачем ему было бежать, если он шел сюда все объяснить вам. Ну ведь не дураки же вы — считать его преступником лишь за то, что женился на мне без спроса? Это только Гелия может думать так всерьез.
— Спасибо на добром слове, — ехидно поклонился магистр, — но ты начала про побег.
— Да. Теперь я думаю, его пытались запугать или подкупить, вот зачем — нужно спросить у них, я пока придумать не могу. И он бежал, а потом вернулся… может, хотел захватить их с поличным? Он же дознаватель в душе. И тогда они поймали его и открыли портал туда, откуда Род не сможет выбраться сам, понимаешь? Иначе нечем объяснить три замеченных вами перехода. Как я ни прикидывала, выходило только два или четыре, ведь он где-то недалеко от Саркана. Кстати, а в ваших горах случайно нет никаких пещер или крипт?
— Вот теперь я понял, почему он женился именно на Вельене, — проворчал маг, шагая по лестнице. — Будь я помоложе, и сам бы так сделал. Очень важно иметь жену, с которой есть о чем поговорить в свободное время, хотя в юности об этом обычно не задумываются.
— Не только, — неожиданно встал на мою защиту Мерелто. — Вели вообще необыкновенная. Она умеет печь очень вкусные лепешки, рыбу жарит и чистит сама.
— Лювен! — шутливо рыкнул на друга Кэрдон. — Ты не слишком разговорился?
— Не пугай меня так, внучок, — едко вздохнул уже вышедший на мостик магистр. — А то я и в самом деле заинтересуюсь, где это вы жарили рыбу и почему заставили женщину чистить.
Портал открылся внезапно, и маркиз внес меня туда почти на руках, впрочем, и остальные не отстали. Я даже не успела сказать, что зря они стараются меня развлекать, вовсе не в моих правилах плакать и падать в обморок. Скорее я возьму лопату и буду копать проход вместе с наемниками Сангирта… А кстати, где именно он собирался его копать?
Путь высадил нас на зеленую лужайку садика, очень похожего на владения лорда архивариуса. Дорожки тут были песчаные, и беседочка стояла против ведущих на веранду широких ступеней. И только в этот миг я поняла со всей ясностью, почему они начали шутить заранее, — домик тоже был совершенной копией Тагервелльского жилища Танрода.
Душу обдало теплой волной признательности за такую деликатную заботу, но они могли и не стараться. Эвелина Бенро далеко не из тех особ, которые могут часами рыдать над засушенным цветочком, полученным лет пять назад. Вещи — это всего лишь вещи, независимо от их величины и ценности. Для меня давно самое главное — это люди, причем хорошие, независимо от возраста и состоятельности. Те, кто встанет рядом в трудную минуту, кто поддержит в горе и не забудет в час радости. И в черный час поделится последним глотком воды и куском хлеба. Их значительно больше, чем плохих, просто хорошие скромнее и потому незаметнее, чаще они не шуршат на балах шелками и злыми языками, а увлеченно занимаются своими простыми, но очень важными для всех делами.
— Вели, ты как? — заглянула мне в глаза Луизьена, и я поняла, что стою молча уже целую минуту.
— Думаю, — невпопад пробормотала в ответ и вдруг выпалила: — Кэрдон, а о каких это катакомбах ты говорил?
— Давайте обсудим это в доме? — Уверенно подхватив под руку матушку Мелисанту, магистр повел ее к ступеням веранды и мельком оглянулся на меня: — Вельена, поскольку ты не видишь големов, мы одели твоего в рубаху, штаны и перчатки. Слуг у нас просто нет, а жарить самой рыбу тебе сейчас некогда.
— Согласна, — буркнула, поднимаясь следом за ними, и едва не взвизгнула, когда висевшая на стене веранды одежда дрогнула, раздулась, как от порыва ветра, и, помахивая такими же наполненными воздухом перчатками, двинулась к нам. — Это еще что такое?
— Это он, голем, — насмешливо сообщил маркиз. — Сейчас рассмотришь в зеркале. Он будет слушать одну лишь тебя, и этот — не только слуга, но и
