там победил в словесной баталии — мне до сих пор неизвестно.
Больше в тот день, к моему большому сожалению, мы с Антоном за руки не взялись — просто гуляли и разговаривали, как будто бы забыв о небольшом инциденте, произошедшем в лифте.
С этим человеком мне было легко, очень легко, и я уже несколько раз упоминала об этом, и бабочки в животе иногда нет-нет да и начинали вновь трепыхать своими невесомыми крылышками, заставляя сердце биться быстрее. А оно, кстати, этим фактом было весьма недовольно.
Антон галантно проводил меня до дома, я хлопнула его по плечу на прощание, как будто мы были старыми друзьями, и убежала в подъезд, явственно ощущая, как за мной следят две пары глаз — Семеновны и ее очередной подруги. Добрые бабушки засели на балконе пятого этажа, позволяющего прекрасно обозревать местность.
Дома, о, чудо из чудес, до сих пор не было родственников. Один только Чуня ухмылялся со стены.
— А я сегодня целовалась, — сообщила я тотему.
Мне показалось, что Чуня скорчил презрительную мину, и я расхохоталась. А потом, уже обойдя пустующую квартиру, я спохватилась. А где же, собственно, застряли остальные представители славного семейства Радовых?
За неимением теперь личного сотового телефона я позвонила с домашнего аппарата на мобильник Томаса. Он, естественно, не отвечал. У папы была дурная привычка ставить свое средство связи в беззвучный режим — чтобы его никто не отвлекал в момент написания очередной картины. А потом он просто-напросто забывал включать звук, и поэтому, бывало, никто не мог дозвониться до нашего художника часами и даже днями.
Я попробовала набрать номер телефона Нельки — но, увы, из-за отсутствия денег на ее счету меня с ней так и не соединили. Леша вообще не взял с собой сотовый. И единственный, до кого я, уже порядком взволнованная, дозвонилась, был Эдгар.
— Вы где? — тут же поинтересовалась я.
— Где, где, на бороде, — пробурчал братец. — У Краба.
— Дома, что ли?
— Нет, на даче, — с неохотой принялся объяснять Эдгар. — Мы на природу приехали, а там дождь. Пришлось на дачу валить. Она там рядом была.
— И вас приютил Краб? — поинтересовалась я. Дача у этого папиного друга великолепная: двухэтажная, большая и находится в живописном месте около разлива реки.
— Мы сами у него приютились, — без особенного воодушевления ответил брат. — Он нас даже и не ждал. Но шашлыкам обрадовался.
— А мне почему не сообщили, что домой не приедете? — возмутилась я.
— Леша тебе звонил. Не дозвонился, — зевнул Эд в трубку.
— И что? А вдруг со мной что-то случилось, а вы даже за ухом не почесались! — продолжала возмущаться я такой беспечности со стороны родственников.
— Что с тобой может случиться? Ты же дома.
— Ну и что! Мало ли. Всякое в жизни бывает. Вот утащит меня маньяк, будете знать, — мстительно сказала я братику.
— Нужна ты ему. Вот ты-то дома, — стал таким завистливым голос у Эдгара, что я даже расхотела ругаться с ним, — а я здесь. На природе.
— И что? — Удивилась я, потому что сама была бы не прочь сейчас оказаться вновь подальше от шумного города. — Это же здорово.
— Очень здорово. Тут нет компа. Лешкин ноут сел, а он зарядку с собой не взял.
— Ничего, переживешь. Тебе полезно отдохнуть от Интернета.
— Конечно же, — с обидой произнес брат и засопел, как ежик.
— И когда вы вернетесь?
— Завтра, — с такой тоской вздохнул Эдгар, что я не удержалась и тоже вздохнула.
Послушав претензии родственника ко всему окружающему миру, я повесила трубку. Плохо, плохо без сотового телефона.
— Что за странные личности! Уехали и оставили девочку одну, — бурчала я, шарясь по холодильнику, радующему меня своею пустотою. Странно, вроде бы постоянно покупаются продукты, но и исчезают они тоже очень быстро, я бы даже сказала, с космической скоростью. Можно подумать, у нас дома живут те самые три толстяка из одноименной книги Олеши, которые то и дело совершают варварские набеги на кухню.
В результате мне пришлось вновь идти в магазин на потемневшую уже улицу, над которой набухали темно-синие тучи, грозившие разрядить на полупустой сонный город весь свой дождевой запас.
Вечер я провела классно, с фильмами, шоколадом и в одиночестве. Ливень начался тогда, когда я уже лежала в своей постели, стащив из кровати
