– Может, тебе что-то принести? Твою зубную щетку или пижаму? Врачи пока не разрешают привозить тебе фрукты. Вот твоя почта. Почитаешь на досуге.
Она положила на покрывало небольшую пачку писем рядом с правой рукой.
– Все пишут и волнуются о тебе. Даже твоя тетка из Вашингтона. С колли все в порядке. Дети скучают, но я говорю им, что бояться нечего. Конь здоров, а вот одна овца околела. Мы попросили Тома Сибли помочь нам, и он отвез ее на грузовике к ветеринару.
Фэй повернула голову и посмотрела на него.
– Как там мой завод? – спросил он.
– Все шлют тебе наилучшие пожелания. Ждут, когда ты выздоровеешь. Одним словом, дела идут нормально.
На следующей неделе его посчитали настолько окрепшим, что ему было позволено сесть и выпить стакан молока через гнутую стеклянную трубку. Чарли усадили в коляску, подперли подушками и вывезли на солнечный свет. Сестра покатала его по извилистым аллеям парка. Позже к нему приезжали родные и друзья, Фэй и дети, парни с завода и ближайшие соседи.
Однажды Чарли лежал в солярии, греясь под солнцем за двойными окнами. Приоткрыв глаза, он увидел, что к нему идут Натан и Гвен Энтайлы. Они приехали повидаться с ним и привезли ему крем после бритья. Он взглянул на наклейку. Крем был сделан в Англии.
– Спасибо, – сказал он.
– Что привезти вам в следующий раз? – спросил Нат. – Может, что-то нужно?
– Да, – ответил Чарли. – Несколько номеров «Воскресных хроник».
– Сделаем, – пообещал Энтайл.
– Как там хозяйство? Как мой дом?
– Неплохо было бы скосить траву, – ответил Энтайл. – А так все в порядке.
– Если хотите, Нат поможет, – сказала Гвен.
– Фэй сама управится, – возразил ей Чарли.
Затем он подумал о сорняках, почти пустой канистре с керосином и о том, что газонокосилку давно уже никто не заводил – у нее могут быть проблемы с карбюратором. Натан, вы помогите ей с техникой. Вряд ли косилка будет заводиться после долгого простоя.
– Доктора говорят, что вы идете на поправку, – сказала Гвен. – Но вам придется остаться здесь еще какое-то время. Это нужно для восстановления сил.
– Я понимаю, – ответил он.
– Они поправят вам здоровье, – пообещала Гвен. – Думаю, вас скоро выпишут. Здесь работают хорошие специалисты, и госпиталь считается одним из лучших в штате.
Чарли молча кивнул головой.
– У вас тут в Сан-Франциско холодно, – сказал Энтайл. – Туман. Но, в отличие от Пойнт-Рейс, почти нет ветра.
– Как держится Фэй? – спросил Чарли.
– Она очень сильная женщина, – ответила Гвен.
– Да, сильная, – подтвердил Натан.
– Дорога сюда из Пойнт-Рейс очень нелегкая, – сказала Гвен. – Особенно с детьми в машине.
– Это верно, – согласился Чарли. – Почти восемьдесят миль.
– И она приезжает каждый день, – напомнил Нат.
Чарли молча кивнул.
– К вам не всегда пускают, – добавила Гвен. – Но Фэй все равно сажает детей на заднее сиденье и приезжает сюда.
– А с домом как? – спросил Чарли. – Как она справляется с таким большим особняком?
– Фэй говорила мне, что ей тревожно по ночам, – ответила Гвен. – Ее мучают кошмары. Она больше не сажает собаку на цепь и укладывает девочек спать в своей постели. Поначалу Фэй решила запирать все наружные двери, но доктор Эндрюс сказал, что если она позволит себе эту слабость, то потом уже никогда не избавится от паранойи. В конечном счете ей удалось перебороть свои страхи, и теперь она принципиально не закрывает двери на замок.
– В нашем доме десять дверей, – задумчиво произнес Чарли.
– Верно, десять, – согласилась Гвен.
– Три ведут в гостиную. Одна в общую комнату. Три в наши спальни. Это уже семь. Две двери в детских комнатах. Итого девять. Значит, больше десяти. Две двери в коридорах… по одной с каждой стороны дома.
– Значит, одиннадцать, – сказала Гвен.
– Еще одна в мастерской, – добавил Чарли.
