смерти испугаться того, что перед нами предстало.
В воздухе перед нами плавала женщина. Мы словно видели ее обнаженное тело, но понимали: с ним что-то не так. Оно было полупрозрачным, и пламя свечи озаряло то, что находилось внутри. Там не было ни костей, ни плоти, но оно было наполнено – или, вернее сказать, надуто – кровью. Кожа осталась целой, если не считать горизонтального шрама на шее в том месте, где голову пришили к телу, и сморщенного зашитого разреза напротив сердца.
Это была кожа Космины Фреск.
Губы ее задвигались, и раздался низкий мужской рык:
– Я Сиской, Повелитель Крови, Пьющий Души! Повинуйтесь мне – или будете страдать так, как мало кто страдал. Дайте нам то, что мы ищем, и я буду милостив! Я убью вас быстро, и боль ваша будет недолгой.
Грималкин швырнула кинжал прямо в горло ужасной фигуры, но клинок ушел в сторону, не причинив вреда, будто отраженный невидимым щитом.
Глава 23. С полуночи до рассвета
Если это и вправду был Сиской, он выглядел совершенно не так, как мы ожидали. Он не занял тело, выращенное в яме из крови и требухи. Казалось, мы видим некую странную форму вселения – однако кожа была наполнена кровью и, учитывая то, как только что погиб хозяин таверны, некоторое ее количество принадлежало ему. Сиской, наверное, мог взять и нашу кровь тоже – опасность грозила всем.
Я поднял посох и, приготовившись атаковать, попытался замедлить время. Этот дар был самым мощным моим оружием.
Но я едва начал сосредотачиваться, как Грималкин резко скомандовала:
– Расправься с ним, Алиса!
Алиса подняла левую руку и начала бормотать заклинание, как вдруг, застав всех нас врасплох, Джад с воплем, от которого кровь стыла в жилах, ударил клинком посоха в то место, где он раньше пронзил сердце Космины. И, к моему удивлению, попал в цель.
Кожа взорвалась, разбрызгав повсюду кровь, и на несколько мгновений я ослеп. Когда я протер глаза, сквозь капающую с потолка красную жидкость я увидел, что Джад стоит на коленях и всхлипывает. Он смотрел на полоску окровавленной кожи, которая некогда принадлежала Космине.
Две ведьмы, сопровождавшие Сискоя, тут же сбежали, и больше на нас никто не нападал – остаток ночи прошел спокойно.
На рассвете мы нашли масляную лампу и с ее помощью сожгли кожу возле таверны. Кожа шипела на мокрых углях, источая ужасный запах, но это надо было сделать: Джад не был готов снова хоронить останки возлюбленной. Мы молча сидели на корточках, пока все не кончилось.
С серого неба начал накрапывать мелкий дождик, смывая кровь с наших лиц и волос.
– Что вы об этом думаете? – спросил я наконец. – Это действительно был Сиской? Мы видели особую форму одержимости?
Джад кивнул:
– Да, это своего рода одержимость. Сиской способен оживить кожу недавно похороненного человека. Но сперва его слуги вынимают кости и срезают кожу с плоти. Потом бог может посетить близких родственников мертвеца, наслаждаясь их му?кой. Сначала внутри такой кожи лишь воздух. Но затем он начинает пить кровь, и кожа наполняется ей, словно бурдюк. Тут задействована могущественная черная магия. Но даже если бы я с ним не справился, Сиской не смог бы долго оставаться в таком виде. Подобная разновидность одержимости может существовать лишь несколько часов.
Меня затошнило при мысли о том, что произошло. После того как Джад похоронил Космину, ее выкопали, почти наверняка той же ночью, и Сиской вселился в нее так, как и описал Бринсколл.
– Почему твой клинок справился там, где ничего не смог поделать мой кинжал? – спросила Грималкин.
– Близкие родственники и те, кто любил покойного, способны покончить с одержимостью; бывало, полные ярости и горя вдовы пускали в ход даже вязальные спицы. Но обычно жертвы не сопротивляются. Сиской просто пьет их кровь, и они умирают.
– Вы ранили его своим клинком? – спросила Алиса. – Теперь он уже не так силен?
Джад покачал головой:
– Он явно что-то почувствовал, но боль лишь еще больше разозлила его. Он может ненадолго завладевать живыми и мертвыми без помощи портала или магии ведьм. Но опаснее всего Сиской тогда, когда оживляет тело, выращенное для него ведьмами, – тогда от полуночи до рассвета он сеет вокруг ужас и смерть. Я не хочу оказаться поблизости, когда это произойдет.
– В таком случае, полагаю, ты должен вернуться в Чипенден, – сказала Грималкин.
Джад удивленно посмотрел на нее, потом лицо его ожесточилось.
– Послушай, я не трус! – сердито воскликнул он. – Я просто констатирую факт, вот и все. Я останусь здесь и исполню свой долг. Но, уверен, всех нас ждет смерть.
Грималкин улыбнулась ему, не показывая зубов:
– Никто не сомневается в твоей храбрости, хоть ты и предал Джона Грегори. Ты прошел через то, что сломило бы большинство мужчин. Но ты уже достаточно страдал. Возвращайся и помоги Ведьмаку, пока нас не будет, – на дом и сад все еще могут напасть.
