Разбудил его шорох под дверью.
– Кто там? – спросил Гош хриплым со сна шепотом. – Сто грамм?
– Это я… – пропыхтел Костя. – Не вопи так.
– Я догадался, кем ты был в прошлой жизни, – сообщил ему Гош.
– И кем же? – поинтересовался Костя, что-то там у себя дергая и ворочая.
– Милиционером.
Костя надолго затих. Гош даже начал беспокоиться.
– Это почему же? – спросил наконец Костя.
– Ну, я все-таки давно за тобой наблюдаю…
– И чего?
– Ты с оружием совсем не так обращаешься, как остальные. И носишь его по-другому, и относишься к нему иначе. Всегда готов вмешаться в любой конфликт разнимающим. Так, словно имеешь на это законное право. Как будто тебя никто не тронет, а обязательно послушаются. У тебя в целом манеры человека, которого нельзя обижать, потому что за это полагается срок. Хозяин жизни.
– Может, я как раз бандитом был, – хмыкнул Костя.
– Не думаю. Ладно, ты вот что объясни – почему вы меня сегодня без малейшего возражения скрутили? Не задумывался над этим? Я же вам, господа Регуляторы, не чужой уже человек.
– Сан Сеич приказал, – ответил Костя, продолжая шуршать. – Ему виднее.
– А тебе?
– А что мне?
– Ты зачем пришел?
– Как зачем – выпустить тебя хочу. Большой уже машину готовит. Свою отдает. Цыган на шухере. Следит, чтобы Белый не проснулся.
– Почему вы это делаете? – спросил Гош вкрадчиво. Ему самое время было от умиления рассыпаться в благодарностях, но он видел перед собой задачу куда важнее, чем удрать.
– Решили, что так правильно.
– Ты понимаешь, что Сан Сеич ошибся? Что ему просто страшно?
– Это не важно, Гошка. Сан Сеич нам как отец. Мы его не обсуждаем. А вот тебя нужно выручать.
– Все гвозди вытащил? – спросил Гош.
– Почти. Сейчас…
– Отложи инструмент на минуту и послушай меня. Костя! Послушай!
– Ну?
– Очень внимательно меня послушай, а затем сам обдумай, что я скажу. Вы меня арестовали не потому, что Сан Сеич так распорядился. Вы подчинились его воле, когда он сказал вам: «Тихо, мальчики!» Я видел это не раз и не два. Стоит ему произнести эти слова, как вы на пару минут оказываетесь в полной зависимости от его приказов.
– Ерунда. Мы…
– Костя, я уже видел это. Первый был, когда вы меня привезли сюда. Помнишь? Второй на днях. «Тихо, мальчики!» – и вы действительно становитесь очень тихие и послушные. Вспомни. Постарайся вспомнить, я тебя очень прошу. Вспомни и тщательно обдумай.
Костя снова затих. Гош мучительно прислушивался, стараясь поймать ритм его дыхания. Задышал Косте в унисон. Представил себе, как тот сидит за дверью с клещами в руке. И произнес – ритмично, мягко, слегка нараспев:
– В следующий раз, когда ты услышишь от Сан Сеича «Тихо, мальчики!», ни в коем случае не шевелись. Сначала оглядись по сторонам. Испугайся этих слов.
– Как это – испугайся? – вяло перебил Костя.
– Эти слова – знак беды. Когда Сан Сеич их произносит, значит, опасность рядом. И ты легко увидишь, где она. Только посмотри внимательно по сторонам. Посмотри испуганно, готовый защищаться сам и выручить ребят. Запомни, «Тихо, мальчики!» – это значит, что ты можешь попасть в беду. Разгляди ее и устрани. Разгляди сам. Прислушайся к своим ощущениям. Сам ищи. И ты увидишь, что происходит в действительности.
Костя тяжело вздохнул.
– Я же не дурак, – сказал он обиженно.
– Я в курсе. Ты хорошо от Сан Сеича нахватался – прямо юный друг психиатра.
– Не знаю, чего я там должен пугаться, но вот ты меня сейчас здорово… – Костя помедлил и вместо «испугал» сказал: – Озадачил.
– Замечательно. А теперь иди и думай. Если понадобится, думай всю ночь. Пока не согласишься, что я все угадал правильно. И пока не подготовишь
