– Обойдешься.
– Ну дай!
– На, подавись.
Олег в несколько затяжек буквально проглотил сигарету и ему вроде бы полегчало.
– Ну и аппетит, – пробормотал он, мотая головой. – То ему рыжую, то ему Главного… А Диего Марадона тебе случайно не нужен?
– Я в футболе ничего не понимаю. А вот в феодальных княжествах понемногу научился. Жизнь заставила. Дурак, он же тебе самому поперек горла! Неужели не хочется решить эту проблему чужими руками?
– Хочется! – жадно выпалил Олег. – А как?
– Элементарно. Вызови его сюда. И я вас обоих возьму в плен. Тебя за городом выкину. А его увезу. Не бойся, он не вернется. Никогда. У ребят на него во-от такой зуб, – Гош на руке отмерил какой. – Да и мне он не нравится. Тебя, дурака, я прощаю. Не от широты души, а потому что ты дурак. А вот его, гада, пусть бог простит.
Олег злобно прищурился, и Гош похвалил себя. Фраза «потому что ты дурак» прозвучала очень к месту. Надо бы еще раз акцентировать внимание Олега на этом радостном факте. Чтобы он не думал, а злился. Чтобы уверился – Гош смотрит на него сверху вниз. И утвердился в своем мнении, что Дымов может все. Просто дабы потешить самолюбие. Чего бы ему, Наполеону этакому, не прикончить Главного? Да запросто.
– Не пройдешь ты через город, – заметил Олег. – Вон у тебя – прицеп, заправщик, «Лендровер». Расстреляют, как только шум поднимется.
«Попался! – возликовал про себя Гош. – Ура! Ай да Дымов! Ай да сукин сын!»
– Придумай как. – Он сделал рукой приглашающий жест. И Олег действительно попался. Вляпался.
– Какие гарантии? – спросил он.
– Никаких.
– Рыжую в заложники.
– Пулю в задницу! – раздалось с миномета. Женя не хотела в заложники, и Гош ее понимал.
– Тогда не получится.
Сказано было очень твердо.
– Тогда пулю в голову, – мирно предложил Гош.
– Не понял, – напрягся Олег.
– Тогда я вас обоих просто так сцапаю. И вот тут-то вам будет весело!
– Э! – Олег подался назад, поднимая ствол автомата.
«Зря ты это сделал!» – подумал Гош секундой позже, ныряя под гусеницу.
Оба собеседника – и провокатор, и склоняемый к измене, стояли вплотную к борту миномета. И легкое шевеление на броне игнорировали. А там за последние минуты успело произойти много интересного. Костя, например, забрался в башню. Цыган, спрятавшись за лежащим на крыше машины толстенным стволом, возился с одним из гранатометов.
Женя как бы невзначай положила автомат на колени.
А Большой пересел на край брони, поближе к Олегу, и вполне дружелюбно рассматривал его сверху вниз.
Он-то и звезданул несговорчивому парню сапожищем по забинтованной голове, когда тот поднял оружие, и Цыган, решивший, что пора действовать, крикнул: «Гоу!»
Олег упал, как подкошенный, слава богу, не успев выстрелить. Наверху ухнул гранатомет, и тут же по бронетранспортеру так шандарахнуло, что заложило уши. Гош, проклиная все на свете, пулей метнулся за тягач и спрятался под гусеницу. Над угловатой башенкой миномета скакал и дергался, плюясь огнем, пулемет Калашникова танковый. И даже сквозь дикую канонаду слышен был оглушительный звон, с которым сыпались на броню гильзы и пустые секции пулеметной ленты.
Внезапно стрельба утихла.
– Бросай оружие! – проорала Женя. – Хочешь жить – бросай! Выкидывай пушки так, чтобы я их видела! На дорогу кидай!
Гош осторожно высунулся из-за гусеницы – сначала пистолет, за ним уже глаз. И поразился количеству разрушений, произведенных Регуляторами за какие-то секунды.
БТР тяжело оседал на простреленных в решето колесах. Башню ему не своротило, но от стволов осталось мало что. А из-за машины на асфальт летели автоматы. Один, второй, третий… Четвертый. «Да, с инстинктом самосохранения у ребят все в порядке».
– Руки за голову и выходи по одному! Медленно!
На дорогу спрыгнул Цыган, склонился над бездыханным Олегом, перевернул тело носом вниз, деловито пощупал на шее пульс, отстегнул ремень от его автомата и принялся вязать пленному руки.
– Ну и сволочи же вы, Регуляторы! – сообщил из-за гусеницы Гош.
