— Надо только, чтобы квест давал результаты.
Все замолчали. Хорошо говорить «сделаем», но реально мы не в лучшем положении. Да, квест делали здесь присутствующие, но сколько рутины брали на себя те же Инни с Базом? Драгоценные камни, золото и ингредиенты, которые я таскал, не берутся из воздуха.
— Надо серьезно переписывать сюжет. Ресурсы у нас не те. — Альдрик думал на одной волне со мной.
— Не вопрос, перепишем. У меня есть сценарист в пару к твоему, плюс Паладин чего-то посоветует. Мы делали квест для себя, теперь — для всех.
— Еще бы понять, как может выглядеть награда для всех светлых пришельцев?
Минорная обстановка, генератором которой был Альдрик, слегка прояснилась. Марат и Паладин заспорили, нужно ли брать с собой оставшийся гильдейский треш, я подсел к горгулу.
— Инни вроде нормальный мужик? Чего он вдруг сдернул?
— Ему в игре нужен прогресс, нужны серьезный вызов и настоящая работа, он это любит. А то, чем мы занимаемся, это для него так, кружок самодеятельности. Темные купили его тем, что всерьез хотят получить шестой ранг и войти в ротацию кланов.
— Это что?
— Это когда гильдия развивается и переходит на место другой гильдии, в зону сильнее, потом еще выше, еще… А свое место отдает по договоренности тем из союзников, кто слабее.
— Логично. — Он снова уставился в камин, и я подбодрил: — Добивай уже.
Альдрик вздохнул:
— Инни забрал только то, что сам добыл, вместе со всеми, это да. Но из ушедших почти все взяли что-то из хранилища. Гильдейские посадки вырублены, добыча из шахты прекращена, я еле успел блокировать отмену аренды гильдхауса, даже договор с городской стражей расторгли. Они фактически угробили гильдию, в которой играли, зачем было это делать?! Неужели мало было просто уйти?!
— Гильдия друзей. Друзья бывают разные.
— Я создал эту гильдию с нуля! Она в самом деле была гильдией друзей!
— Они были с тобой с самого начала?
— Да, почти все, кроме Дорки.
— Значит, они имеют право на свою часть?
— Они забрали все!
— Будь спокоен, у них уже есть подходящее оправдание.
— Черт, полтора года я с ними… ну как они могли?!
Слушая его, я поддакивал, иногда вставлял реплики, иногда отвлекал на себя частичку эмоций. Ничего, у всех бывают минуты слабости. Главное, чтобы потом, когда он опомнится, воспоминания об этих минутах были правильными. Он может начать относиться ко мне отрицательно, стыдясь того, что я слушал, или наоборот, решить, что я заменю ему ушедших «друзей». Восьмой класс, факультатив прикладной психологии. Я его, правда, не подтверждал, только «прослушал».
Горгул мне нравился. И его реальный образ, большой улыбчивый мужик, увлеченный небом и полетами, и его игровой аватар, суровый, каменный, Крылатый. Нормальных людей мало, их беречь надо.
— Да пошел ты! — Марат вдруг вскочил, выхватив оружие, и принял боевую стойку. Видимо, игра отреагировала на эмоции игрока. — Я остаюсь!
— Марат? — Альдрик внимательно посмотрел на драконида, тот махнул рукой:
— Дорки связался, уговаривал уйти с ними! Засранец, крыса давленая! У нас таким руки ломают!
Интересно, это где «у нас»? Надо проверить, на всякий случай.
Ну хорошо, Альдрика понять можно, у его гильдии сейчас оставалось два уникальных ресурса — я, с возможностью вдвое быстрее осуществлять доставку, и Паладин, который вообще не подходит под условия приема и скоро пойдет заниматься собственными делами. И вот из этого надо как-то строить новую жизнь.
Что он станет делать? Что стал бы делать я?
Видимо, эта вспышка Марата сдвинула что-то в голове почти успокоившегося горгула, и тот опять начал переживать.
— Не, все, ребята, я распускаю гильдию. — Альдрик вдруг встал, вызвал всем видное меню. — Вам спасибо, но это будут уже не Крылатые.
— Стой!
Марат снова начал спорить, убеждать, что еще осталось семьдесят человек и что можно как-то возродить, начать набор, что понадобятся бойцы, да и просто веселее будет. Альдрик возражал, и я его понимаю — ему сейчас проще обрубить концы, чем ковыряться в ране. Квест, может, получится создать, может, нет, а напоминание о предательстве постоянно перед глазами.
Наконец драконид убедил своего оппонента выставить вопрос на голосование. Зря, два часа мы видели, как все сокращается и сокращается список
