– А мы удивительно хорошо понимаем друг друга! – засмеялся Хельги, будто не заметил этого «прямо сейчас», и сел напротив. – Между нами должно царить полное родственное согласие!
– Скоро мы его обретем! – заверил Мистина. – Знаешь, говорят, родичи лучше всего ладят, когда между ними лежит море.
– Ты хочешь предложить мне вернуться в Хейдабьюр? – При этой мысли Хельги вновь обрел решимость сражаться до конца. – Не думаю, что это мне подойдет.
– Не угадал. Я хочу предложить тебе возглавить наше войско в походе на Таврию.
– Что?
Мистине все же удалось его удивить. О Таврии он сейчас думал меньше всего.
– Но ведь во главе похода поставлен Асмунд!
– Да. Но мы поговорили… Эльга попросила его за тебя… Он может уступить эту честь, если взамен ты окажешь кое-какую услугу ему.
– Это какую же?
– Ты отказываешься от Звездочады. Черниговцы все равно тебе ее не отдадут, так что здесь ты ничем не жертвуешь, но нам хотелось бы сохранить мир с Торлейвом, а он держит твою руку. Асмунд даст свободу своей жене Пестрянке и вернет приданое. Ты женишься на ней и получишь войско для Таврии. Асмунд откажется от чести возглавить поход, зато получит Звездочаду. Это выгодно всем. И мы обретем родственное согласие, какое дороже всякого золота. Что скажешь?
Хельги молчал, пораженный этой речью. На миг подумалось, что Мистина каким-то образом узнал о его ночной беседе с Пестрянкой. Но тут же понял: нет. Мистина как раз не знает об этом. И подталкивает к решению, которое Хельги уже принял и без него. И дает за Пестрянкой «приданое» в виде целого войска и воеводского звания.
Захватило дух – такая удача выпадает раз в жизни и меняет эту жизнь сверху донизу. Судьба и боги на его стороне. Не зря он решился уехать из Хейдабьюра на поиски отцовского рода и не случайно его с самого начала так влекло к покинутой жене двоюродного брата.
– Почему ты думаешь, что жена Асмунда… – начал он, из осторожности прикидываясь удивленным.
– Об этом знает весь двор. Не у тебя одного есть глаза.
– Но войско для похода… – Этой щедрости Хельги мог найти одно-единственное разумное объяснение. – Вы хотите от меня избавиться?
– Само собой, хотим, – Мистине больше не было нужды перед ним лукавить. – Я слыхал, христиане любят своих врагов, но пока не понял, как они при этом умудряются выжить. Однако тебе ведь нужна не моя любовь, а польза дела, верно?
– Да, твоя любовь уже отдана кое-кому другому, – засмеялся Хельги, будто разговор у них был самый дружеский. – Моей прекрасной сестре…
– Что? – выразительно спросил Мистина, будто недослышал.
В один миг исчезла вся его решимость спокойно довести дело до конца; не меняясь в лице, он уже готов был вскочить и схватить Хельги за горло. Еще одно слово…
– Твой жене, конечно! – воскликнул Хельги, будто иного ответа и быть не могло. – Моей сестре Уте, кому же еще!
Мистина незаметно перевел дух. С самого начала Хельги собирался лишь пошутить, или увидел вдруг, как стремительно расступается темная вода, выпуская наружу исполинское чешуйчатое тело? Самое прочное терпение все же не беспредельно. Во внутренней зоркости Хельги не откажешь; он смел и ходит по краю, но соображает, когда пора отскочить.
– Так вот, – продолжал Мистина, будто никакой заминки не было. – В этом деле наши выгоды сходятся. Ты исчезаешь из Киева и не тревожишь покой мертвецов. А взамен получаешь верную возможность обрести славу, богатство, уважение людей и занять по праву положение, приличное племяннику Вещего. Причем нам с Ингваром ты почти ничем не будешь обязан. Случая для тебя нам не жаль, но как ты им воспользуешься – дело твоего ума, отваги и удачи. Идет уговор?
– Это надо обдумать…
Хельги пытался побыстрее осмыслить это предложение. В чем подвох?
Пестрянка… Хельги не жалел о том, что из-за нее отказался от возможности поискать жену с более полезной родней. Обладая твердым духом, он тем не менее имел мягкое сердце и не мог отвергнуть любовь достойной женщины. Да и стоит ли привередничать, когда неясно, будешь ли жив через год? Ведь как честь и счастье ему предлагали возможность показать себя в сражении.
– Нет, хватит топтаться, мы здесь не ладой ходим[20], – Мистина качнул головой. – Мы сегодня должны заверить Грозничара, что он справит свадьбу. Пойми, он ее справит по-всякому, – Мистина наклонился к Хельги. – Но обидно было бы ее откладывать, если вдруг придется носить «печаль» по родичу.
– Ты мне угрожаешь?
– Нет, я тебе напоминаю главный завет удачи: не зарывайся. Бери то, на что имеешь право. Разумный человек всегда поймет, когда кончается упорство и начинается упрямство. Собственно, умением их разграничить он и отличается от неразумного. Все наследие Вещего было завоевано без тебя и даже без твоего отца. Ингвар и Эльга объединили свое наследство и создали державу, какой еще не бывало между Восточным морем и Греческим. И порушить ее мы
