– Нет, – в душе забрезжила надежда.
– Ага. А я Дед Мороз, – глумливо прищурился Жора.
Я даже не взглянул в его сторону. Торопливо заговорил, обращаясь к Чибисову:
– Клянусь Зоной, их подкинули! – Я вдруг отчетливо понял, как все было на самом деле. – Арсений Иванович, выслушайте меня! Клетку с азилем принес некий тип. Я вспомнил его, он карманник. Его ваши охранники уже однажды ловили и выпроваживали прочь…
Перед глазами встал избитый до состояния полутрупа баклан. Его лицо в тот раз было все в крови, поэтому я не сразу признал, когда он принес клетку с бойцом.
– Он карманник, – повторил я, – вытащил у меня из кармана ключи, когда терся рядом и тыкал бумажкой якобы на подпись.
– Ну допустим, – кивнул Арчибальд. – Но как в таком случае ты открыл мой кабинет и поставил птицу без ключей?
– Он положил их обратно мне в карман. Видно, снял слепок и вернул ключи, когда догнал меня в коридоре, вроде как чтобы отдать документы на азиля. То-то все лез ко мне обниматься. – Тут я вспомнил еще кое-что и посмотрел на Сумрака. – Коля! Вот зачем ты остановил меня в коридоре! Ты тянул время, чтобы баклан успел сделать слепок! Арсений Иванович, я уверен, что за всем этим стоит Сумрак!
Коля картинно вскинул бровь и покачал головой: дескать, что за чушь.
– Арсений Иванович, – я посмотрел на Арчибальда с надеждой и мольбой. – Это правда!
Чибисов молчал и задумчиво разглядывал барную стойку. Олег выглядел подавленным – я его таким никогда не видел. И только Жора с Сумраком были довольны. Главный «барьеровец» не скрывал усмешки, а Коля смотрел на меня с веселой ненавистью, и в его взгляде явственно читалось: «Попался ты, Трын-трава, хана тебе».
Чибисов долго молчал, и выражение его лица не нравилось мне все больше и больше. Наконец он заговорил, обращаясь к Киму:
– Зачем, Олег? Тебе что, мало денег, которые я плачу?
О-ба-на! Да что здесь, вообще, происходит?! Чибисов совсем спятил?! Понятно же, что ограбление шито белыми нитками. Я что, совсем обкуренный – обнес сейф всемогущего босса, легкомысленно оставил бабло дома и спокойно пошел тусоваться в кабак?! Тем более нелепо приплетать сюда еще и Кима!
– А он-то тут при чем?! – вырвалось у меня.
Как ни странно, сам Олег молчал, словно онемел и оглох. Хмуро смотрел в пол и молчал.
– Да тут все ясно, – заговорил Сумрак. – Эти двое решили, что смогут обнести сейф и выйти сухими из воды…
– Убью, сука! – Я потерял над собой контроль и хотел броситься на гаденыша.
Не успел. Торпеды Хазара удержали, перехватив за плечи. Сумрак откровенно смеялся мне в лицо.
– Увести обоих, – велел Арчибальд.
– Я ж говорил, Трын-трава, что псинкам недолго тебя ждать, – Утюг потащил меня в коридор.
Двое других пацанов сделали было шаг в сторону Кима, но схватить за руки не посмели. Он пошел сам.
Вскоре меня втолкнули в ту же самую клетку, а Олега повели дальше.
Я дернулся ему в след:
– Олег!
Но он не обернулся.
– Погодите! Дайте нам с ним поговорить, – попросил я Утюга.
– Завтра вечером поговорите. На арене. У вас будет пара минут, прежде чем выпустят питбулей, – ответил Утюг.
– Питбулей?! – Сознание отказывалось мириться с очевидным. Неужто нас завтра и впрямь затравят собаками?!
– Конечно, – с садистским удовольствием подтвердил Утюг. – Ты крыса. А крыс надо давить.
Меня оставили одного, если не считать соседей – четвероногих людоедов. В душе нарастала паника. А еще бесила невозможность поговорить с Олегом. Вспоминался его опущенный взгляд, нежелание смотреть на меня. Неужто он тоже считает, что деньги взял я, а хотел подставить его?!
Я забегал по клетке, остановился, до боли вцепился пальцами в прутья. Ким считает меня крысой?! Эта мысль жгла сердце больше, чем страх скорой лютой смерти. А еще туманила разум ненависть к Сумраку. Убью падлу! На куски разорву!
«Никого ты не разорвешь, – пришла вдруг в голову оглушающая мысль. – Тебя – да. А ты уже нет».
Кажется, Коля победил и сможет завтра насладиться своей победой, так сказать, в первых рядах – наверняка придет полюбоваться на казнь. Я сжал кулаки и со всего маху ударил по прутьям клетки.
– Ты зубами попробуй, погрызи, вдруг перегрызешь, – раздался насмешливый голос Сумрака, и вскоре он встал перед клеткой собственной персоной.
Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.
– Твоих рук дело? – Мой голос прозвучал глухо от ненависти.
