С надеждой обреченного я всматривался в проносящиеся мимо дома. На фасаде одного из них сохранилась красная краска. Она малость поблекла и облупилась, но по-прежнему смотрелась нарядно на фоне серо-блеклых соседей. Мы пролетели улицу насквозь и свернули за угол, вновь проезжая мимо такого же яркого дома.
Такого же?!
Я ударил по тормозам, во все глаза уставившись на дом. Тот же самый или просто похож?
Так, запоминаем. Покосившийся забор, не хватает трех центральных досок. В прореху торчат ветки малинника. Часть забора целая, а слева он завалился набок, постепенно склоняясь до земли. Малинник вышел за границу участка, деля территорию с лебедой.
Ладно, двигаем дальше. Теперь потихоньку. Только сначала… Я приложил пальцы к шее Толи, пытаясь нащупать пульс, и чуть не вскрикнул, едва не заполучив ожог холодом. Сало на ощупь был холоднее льдины. Он дернулся, что-то забормотал, хотя в себя не пришел. Я обрадовался – стало быть, еще живой.
Проехав пол-улицы, вновь миновали красный дом. Тот же малинник, забор, лебеда.
Уф! По ходу приехали. Теперь, куда бы мы ни сворачивали, будем раз за разом проезжать один и тот же отрезок улицы с этим самым нарядным домом.
Я остановил машину, выключил двигатель и с облегчением откинулся на спинку сиденья.
Цель достигнута. Мы попали-таки в замкнутый круг «спортлото». Здесь пространство закольцовано, а выйти во внешний мир можно только через одну из трех аномалий – чаще всего они убивают, но время от времени каждая из них может послужить дверью на выход. Нам остается самая малость – найти их и угадать, в какой момент какая именно аномалия безобидна, ведь они то и дело меняются местами, словно крутится барабан в спортлото.
Зато есть и плюс – внутри «спортлото», по слухам, безопасно, как нигде в Зоне. Тут есть одно-единственное стремное место – тот самый «барабан» с аномалиями…
Сало очнулся, поднял голову. Поначалу мутный взгляд стал проясняться. Его трясло все меньше и меньше, он явно начал согреваться. Иней из волос исчез, и дыхание стало обычным – как и положено в разгар пусть не самого жаркого, но все же лета.
– Отпустило? – поинтересовался я.
– Почти. Слабость только. И голова чугунная, – он прижал руку к разбитому лбу, посмотрел на свои окровавленные пальцы, поморщился и уточнил: – Мы в «спортлото»?
– Ага. И если ты перестал замерзать, значит, Голова-два-уха за нами сюда не пошла.
– Твой план удался.
– Пока лишь наполовину, – поправил я.
Из телег стали выходить люди, собираться возле машины Сумрака.
– Ну и что дальше? – Архимедик принялся оглядываться по сторонам.
– Теперь надо отсюда выбираться и надеяться, что Голова-два-уха потеряет наш след, – проворчал Коля.
– Сущий пустяк, – скривился Литва. Идея с «лото» не нравилась ему, как и прежде.
Сумрак покосился на него и нарочито бодрым голосом скомандовал:
– Так, пацаны. Не расслабляемся. Ищем «барабан» с аномалиями. К отмычкам это тоже относится, – он посмотрел на меня. – Чего опять стоим? Кого ждем?
Я повернулся к нему спиной и направился вдоль улицы. Сало присоединился ко мне. Разбрелись и остальные.
Внезапно мое внимание привлек один из домов с мансардой. Была в этом сельском строении некая неправильность, глаз зацепился за нее, а вот сознание не торопилось осмыслить увиденное. Я остановился, разглядывая дом.
– Ты чего? – удивился Сало.
– Да вот хочу взглянуть на ту хибару поближе.
– А давай, – кивнул он.
Миновав пролом в заборе, мы с Толей оказались на заросшем сорняками дворе. Тут не оказалось ничего интересного. А вот сам дом…
Наконец-то я понял, что с ним не так, – окна.
Все уцелевшие оконные стекла в Боровом были серыми от грязи, а эти оказались протертыми, словно кто-то хотел видеть, что творится снаружи дома. Или внутри.
Несколько мгновений я размышлял, что бы это значило, прикидывал варианты, но так и не пришел ни к чему определенному.
Ладно, попробуем войти в дом.
– Ты куда? – удивился Сало. – Думаешь, «барабан» внутри?
– На окно посмотри, – перебил я.
– А что?.. – Сало осекся. Увидел. Переменился в лице и машинально потянулся к кобуре на поясе, где не так давно был пистолет. – Боровой
