— Так вот о чем были пророчества… — раздумчиво протянул Конрад.
— Да, похоже, именно из-за этого Громов, вообразивший, что привратники чуть ли не черные ангелы Армагеддона, а я их предводитель, и пытался меня убить, — печально согласилась я. — Из-за одного безумца сколько людей пострадало и даже погибло!
— И что будет теперь? — вслух задумался Саргейден.
— Как что? — Я нарочито непонимающе захлопала ресницами. — А кто жениться обещал?
— Раз обещал, женится! — расхохотался вампир.
А ЛСД, подтверждая вчерашнее обещание, крепко-крепко меня поцеловал.
Как-то резко помолодев лет на триста, клыкастый родственник протянул с явственным томным предвкушением:
— Чудеса будут, весело будет, Лучик! Опасно, конечно, но весело!!! Просыпающаяся магия мира, раскрывающегося навстречу другим, — это великое чудо. Нам выпало быть соучастниками и свидетелями! А кое-кому, — Конрад мне подмигнул, — еще и смотрителем.
«Ну и пусть все меняется, пусть крылья растут, а гости по квартире как у себя дома шастают, открывая двери из НИОТКУДА куда-то ВНИТУДА, главное-то останется неизменным: я влюбилась, и меня полюбили! Ох, как бы еще это старшему братику объяснить?..»
От тягостной мысли отвлек очередной поцелуй и зачесавшаяся спина. Кажется, опять начинали резаться крылья.
ЭПИЛОГ
Мы со Стаськой сидели в полутемной — не потому, что лампы внезапно перегорели, а просто так, для романтики — городской кафешке. Уголок заняли поукромнее и подальше от входа, чтобы никто из случайных знакомых ненароком не заметил братца и не пристал с восторженными возгласами из серии: «Надолго ли к нам? Какими судьбами? Давай выпьем за встречу!»
Ответ насчет телепортации знакомые теперь могли и услышать, и тогда пропала бы надежда спокойно поговорить с братом. Нам повезло, молоденький официант в лицо никого из нас не знал и заботился только о том, чтобы получить побольше чаевых, поэтому обслуживал любезно и ненавязчиво.
Горячее и салаты Стаська переваривал одновременно с фантастическим фактом своего переноса из Владивостока в родной город. Три морщины на лбу показывали — думал серьезно. Жевал и осмысливал реалии нереального брат тщательно, а потом, взявшись за мороженое, попросил:
— Ну рассказывай, Гелька!
И, ковыряя ложечкой подтаявшее мороженое с лимонным соком, я как могла обстоятельно и в подробностях пересказала ему все, что стряслось со мной за без малого неделю с момента попадания шарика молнии в лоб. Закончила случившимся поутру озарением о сути происходящего с миром и вестью о смене руководства «Перекрестка».
Между прочим, самым подходящим кандидатом в начальники оказался Ледников. Его очень дружно выдвинули коллеги-кураторы, поддержали другие сотрудники и утвердили в новой должности еще до обеда. Профессионализм Саргейдена коллеги-мазохисты почему-то сочли достаточной компенсацией сурового характера и едкого сарказма. Моим официальным куратором назначили Конрада. А неофициально, думаю, в предстоящей дикой круговерти дней в моей жизни по-прежнему будет хватать и ЛСД, и вампира. Переезжать с квартиры ни бывший, ни настоящий куратор никуда не собирались.
Глаза Стаськи после моего рассказа горели восторженным огнем. Брат поверил сразу и безоговорочно. А потом, когда мы уже выходили на сумеречный бульвар, спросил:
— Значит, магия будет? Как в твоих книжках?
— Ага, будет! А какая? Разная, наверное. В каждом мире ведь она своя. Поживем — увидим! — пнула я камешек, залетевший на дорожку, носком туфельки.
— Здорово! — с предвкушением выдохнул обожающий опасные авантюры Стаська и тут же отметил, показывая, что не чужд и практической наблюдательности: — Солнце, за нами двое идут.
— А-а, это ЛСД и Конрад, — оглянувшись, определила я наблюдателей по характерным силуэтам.
— Хм… — Брат решительно подошел к затихарившейся парочке и с ходу — ни здрасте, ни давайте познакомимся — объявил: — Гельку обидите урою!
— Не обидим, — с усмешкой пообещал за двоих вампир, пока я торопливо представляла Стаську как старшего и о-о-очень заботливого брата.
— И на свадьбу пригласить не забудь! — уже с добродушной усмешкой, почему-то поверив этой парочке, велел брат и подмигнул настороженному кайсту.
А я только теперь сообразила, что звать придется всю семью, и тихо застонала. Мамочки! Даже с гостями, то и дело прущими из-за дверей, было спокойнее, чем в дурдоме имени Паниных, собравшемся полным составом.
