– Нет, я не алкоголик и никогда им не был. А ты вообще не пьешь?
– Уж и не помню, когда последний раз пробовала спиртное. Работы много.
– Ну, мы же в отпуске…
– Насколько я поняла, тебя послали в командировку. Не говоря уже обо мне.
– И тем не менее. Мы ведь даже не выпили за знакомство! Не по-русски, Марина! Кстати, я хочу подарить тебе духи.
– Ой, спасибо… Как трогательно!
Железная леди госпожа Круглова была вынуждена поддаться моему давлению. Да и куда ей было деваться?
Питейные традиции двадцать четвертого века значительно уступали традициям века двадцать первого. Удивляюсь, как здесь вообще производили хорошие напитки? Впрочем, чему удивляться? Воскрешенные люди реанимировали свой бизнес. На полях Мексики вновь начали выращивать голубую агаву, на шотландских островах – коптить солод. Только техника теперь стала куда лучше, и технологии улучшались с каждым годам. Да и хороших мастеров хватало. Их можно было отыскивать в веках…
Мы выпили за знакомство. За нелегкую службу Марины. За мой второй день рождения. За Родину. И за хорошую дорогу. Потом у Марины закончился вкусный «Бейлиз», и она перешла на виски с колой.
В Улан-Баторе поезд остановился почти неожиданно. До посадки в струнный курьерский мобиль, идущий на Лхасу, оставалось полчаса. За это время я ухитрился разыскать на вокзале почти зеленые лимоны и пачку соли, купил ящик местной питьевой воды «Керулен». Немногочисленные низкорослые монголы в полупустом вокзальном комплексе Улан-Батора поглядывали на меня с интересом. Что они, никогда не видели веселого русского? Пьяным я не был – еще чего, с трехсот граммов виски, когда есть такая калорийная закуска, как шоколад!
А потом мы погрузились в курьерский мобиль, и веселье продолжилось. Марина активировала голографическую панель, запросила музыкальный канал, и мы начали танцевать возле кресел – благо пространство двухместной курьерской кабины позволяло. Два часа ночи по местному времени, а выспались мы днем… Смотреть в окно смысла не было, разве что в инфракрасном диапазоне. Да и какие достопримечательности мы могли увидеть до станции Аньси на реке Сулэхэ, кроме сопок, степи и солончаков?
Марина отрывалась по полной программе, стуча каблучками по алюминиевому полу кабинки. Не ожидал такого задора от следователя с многолетним стажем работы. Когда вторая бутылка виски подошла к концу, я заметил, что мы до сих пор на «вы», – и предложил девушке выпить на брудершафт. Знаю, тривиально и пошло, но в тот момент нескромное и банальное предложение представилось мне оригинальным и привлекательным. Да и Марина казалась вовсе не такой страшной, как я решил сначала. В обтягивающих джинсах и облегающем персиковом свитерке, а может быть, трикотажной блузочке – я плохо разбираюсь в женской одежде, – со слегка взлохмаченными платиновыми волосами она выглядела весьма соблазнительно. Приятные округлости, теплые цвета. Это вам не угловатый форменный китель.
Целовалась девушка неумело, но с энтузиазмом. И даже пыталась мурлыкать мне на ушко какие-то комплименты. Ах, в неизбалованных вниманием мужчин женщинах есть особая прелесть! Я-то, дурак, все время волочился за красавицами. Зачем?
Виски закончился, а текилу надо пить с лимоном и солью, но никак не с шоколадом. Лучше всего – предварительно слизнув соль с нежного девичьего плеча, а потом закусить лимоном, который девушка держит в зубах. Я объяснил Марине технологию, и она проявила интерес к исследованию древнего способа потребления суккулентной водки. Свитерок без лишних церемоний полетел в кресло, и я убедился, что кожа девушки мягкая, гладкая и теплая – именно такая, какой казалась на вид.
Марина разрешила обильно посыпать себя солью, но, поскольку на дворе двадцать четвертый век и равноправие полов давно достигнуто, пришлось снять рубашку и присыпаться солью и мне. Мы выпили по рюмке жгучей текилы, закусили лимоном. Служебный роман между телохранительницей и ее подопечным входил в точку кульминации.
Конечно, я попытался снять с Марины все остальное. Девушка хихикала, мягко отталкивала меня, сопротивлялась вяло и, как мне казалось, для порядка. Но когда я перешел к более решительным действиям, Марина вдруг решительно заявила:
– Нет!
– Почему?
– Потому что нет.
– Ты меня не хочешь?
– Хочу.
– Тогда в чем дело?
– Мы не будем заниматься сексом. Я стесняюсь. Да и вообще это глупо! Неправильно. Негигиенично. Словом, нет.
– Чего стесняться, глупая?
– Сам ты глупый. Сказала же – нет. А нет – это нет.
– Не зацикливайся.
Марина задумалась. Поскольку я обнимал ее, да еще и дышал в ухо, полагаю, мысли девушки шли в нужном направлении.
