его сетчато-геометрическому «телу» пробегали световые «судороги», напоминающие земные полярные сияния невиданных размеров. Но к людям он обратился только тогда, когда они начали терять терпение и собирались подойти ближе к «чёрнодырной» громадине.
Руслан, Шапиро и Майкл Шеридан в этот момент находились в зале визинга корабля, сидя в креслах со стаканами горячего селенчая в руках, и любовались чёрной пустотой в глубине обзорного виома без единого лучика света. Клиффорд по их просьбе высветил сложный и невероятно красивый фрактал в пустоте – схематическое изображение системы-тела Долгоживущего, синтезированное из получаемых гравитационными и гамма-детекторами корабля сканов пространства, завораживающее взор.
Беседовали о времени, последовательно останавливаясь на концепциях, по мнению Шапиро имеющих право на существование в других метавселенных, заполняющих бесконечный Мультиверс. В тот момент, когда физик заговорил о взглядах Вильяма Белого, разработавшего теорию «пляшущего у огня свечи мотылька», – по этой теории время представляло собой не процесс изменения геометрии пространства и не физическое поле, а процесс «квантовой пульсации возможностей», – в беседу и вмешался могущественный сосед «Ра».
Шапиро вдруг замер на полуслове, шире открыл глаза и сказал после паузы изменившимся тоном:
– А теперь поговорим о боге, джентльмены.
– Иногда я не понимаю ваших шуток, Всеволод, – признался Шеридан. – Бога не существует.
– Бога нет, но жить надо так, словно он есть, – назидательно покачал пальцем Шапиро. – Особенно в наших условиях.
Руслан понял, что учёный услышал мысль единственного обитателя этих мест.
– Он вернулся?
– Совершенно верно. Долгоживущий наконец взвесил свои возможности. Он может отправить нас в наше время через пару Миропузырей. Но предлагает оценить риск этого мероприятия. Вероятность благоприятного исхода – один к миллиону. Как вы на это смотрите?
– Я против, – вежливо произнёс Шеридан.
– Вы хотите остаться здесь до конца жизни, Майкл?
– Нет, но… должен быть другой выход.
– Проснуться, – пробормотал Руслан, переживая болезненное чувство утраты; надежда на встречу с Ярой превращалась в призрак. – Извините. Предлагаю обсудить новость со всем экипажем.
Они вернулись в рубку корабля, заняли кресла.
Маккена, не задавая вопросов, собрал экипаж.
Руслан сообщил всем известие о предложении Последнего-из-Долгоживущих.
Против обыкновения никто из членов экипажа не стал высказывать своё мнение, слишком уж серьёзным было положение крейсера, и брать на себя ответственность за идею спасения никто не захотел.
– Риск велик, – нарушил молчание сам Маккена.
– Вы против?
– Лично я за, так как другого выхода у нас всё равно нет. Однако хотелось бы получить ответ на пару вопросов.
– Слушаю вас.
– Допустим, у Долгоживущего всё получится, и он сможет отправить нас в прошлое. Возможен ли вариант, что мы появимся раньше того момента, когда галактоиды отбортуют нас в будущее? Понимаете? Вдруг мы столкнёмся сами с собой?
Шапиро помолчал:
– Мы уже обсуждали этот парадокс. У нашего собеседника нет однозначного ответа на этот вопрос. Суть его рассуждений такова: во-первых, мы уже прожили в прошлом отрезок времени до момента сброса в будущее и себя не встретили. Косвенно это указывает на точность посыла отсюда в прошлое.
– Или на то, что этот посыл не состоялся, – скептически заметил Шеридан. – Либо того хуже – мы застряли где-то в другой метавселенной.
– Возможно, не отрицаю. Отсюда проистекает важность расчёта нашего путешествия. Долгоживущий берётся за это, ему самому интересно, что получится, но для этого он должен просканировать каждого из нас.
– Зачем? – спросил Маккена.
– В нашей памяти хранится информация обо всех пережитых физических процессах, важны даже мельчайшие подробности. На основе всех полученных данных Долгоживущий сформирует пакет условий, характерный для определённого состояния материи в прошлом. Мы же не хотим в самом деле встретить двойников? То есть самих себя.
– Если мы вообще не застрянем где-нибудь в соседней метавселенной.
– Не будьте пессимистом, Майкл. Вы против?
Шеридан засопел:
– Риск слишком велик…
