Ведьмак все еще с волком? Ведьма облегченно вздохнула, надеясь, что это добрый знак. Саргон стоял у окна, опираясь на подоконник. Он сложил руки на груди, хмуро глядя на свою подопечную. Ректор молчал, первым заговорил Эверет:
— Завтра к утру в замок прибудут стражи из Ксабира, их направил сам Дарем для конвоирования твоего отца, Файона. Предупреждаю сразу — ложь чую за версту. К тому же нам известна большая часть информации. От того, что поведаешь, будет зависеть, отправишься ли ты следом за Силлагом.
Они желали знать, что побудило ее отца к подобным действиям и насколько она причастна к ним. Файона не собиралась идти на казнь из-за неуемной жажды власти своего семейства.
— Откуда Силлаг узнал о том, что Рейн Броган — старший из сыновей? — спросил Вардван, оккупировавший ректорское кресло.
— Маг, поставивший печать Рейну, предал Броганов в обмен на свою жизнь. Он рассказал отцу, что Айла пыталась таким образом сохранить своего наследника после того, как ее муж был убит неизвестными. Виновного так и не нашли… — Файона заставила себя глядеть на преподавателей, хоть голос и дрожал. — Хозяйка Раегдана надеялась спрятать своего первенца. Как она считала, печать должна была служить защитой ему все эти годы, но заклинание было разрушено предателем. Именно метка позволила отыскать Рейна и привела к академии. Когда отец велел мне заполучить сердце дракона, сделать так, чтобы он добровольно отдал мне его, я решила, что родитель желает нашего брака и через род Броганов стремится вернуть свою власть. Ведь леди Айла приближена ко двору, и король Дарем расположен к ней.
Файона замолчала, затем отрешенно пробормотала:
— Это все, что мне известно. Я не знаю сути ритуала, который собирался провести мой отец. Для завершения ему нужно было, чтобы первенец драконьего рода добровольно принес себя в жертву. Когда он узнал, что Рейн Броган произнес брачную клятву, то намеревался опередить окончание обряда и не позволить зародиться новой жизни… Скажите, скажите, где он сейчас? — почти прошептала ведьма, глядя большими глазами на ректора.
Саргон нахмурил белоснежные брови.
— Он там, откуда не сможет бежать, — пояснил Элазар, по-своему понимая вопрос ученицы. — Оковы удерживают его от необдуманных поступков.
— По-вашему, если он оказался в таком состоянии, уместно сажать его на цепь?! — сама от себя не ожидая, выкрикнула Файона. — Ему нужно знать, что он не один! Волк должен это чувствовать! У вас нет сердца…
Она умолкла, понимая, что только что накричала на ректора, да еще и в присутствии других мастеров.
— Полностью согласен, — протянул Хьюго и, поджав губы, покачал головой. — У тебя нет сердца, Саргон.
Губы ректора дрогнули, словно он сдерживал улыбку. Чем ведьма так развеселила этих людей, она не знала, но продолжала внутренне негодовать.
— Я не смогу уберечь вас от жестоких слов, когда известия о действиях вашего отца разлетятся по Грахеймну. И не смогу уберечь от гнева Дарема. Вы никогда не сможете приблизиться к Ксабиру и надеяться на смягчение сердца короля. Думаю, вы в курсе, что предлагает его высочество взамен на помилование?
— Отречение… — одними губами проговорила ведьма.
— Верно. После этого вы…
— Я останусь одна.
— Только в том случае, если пожелаете, Файона, — пояснил Саргон. — Есть нерушимое правило — из академии Ар-фен никогда не отчисляли, не оставляли на второй год и не выпускали досрочно. Но вы можете покинуть ее добровольно. Просто уйти. Или принять этот вызов и остаться. Тогда у вас будет большая и беспокойная семья. Со временем вы поймете: однажды пройдя по мосту над Орвой, пройдя через ворота, вы получаете нечто большее, чем просто знания. Что вы ответите на мои столь пафосные речи?
Ректор приподнял бровь, ожидая реакции ученицы. Файона дрожала всем телом, всей душой, пока не понимая, от облегчения или от переполнявших эмоций. Опомнилась она, только когда ее руки уже сомкнулись вокруг талии Саргона, и она прижалась к груди ректора горячей головой.
— Спасибо…
Элазар привычно, по-отечески похлопал ученицу по плечу, замечая возмущенный взгляд Хьюго.
— Почему ты всегда герой? Почему все девицы вешаются на тебя, стоит только наговорить им заумной чепухи про высокие материи? Нет, вы это видели? Где моя благодарность? Мне даже не платят! — обиженно проворчал маг.
ГЛАВА 19
Цветные всполохи витражей угасали медленно, таяли, растворялись на старом мозаичном полу и открывали удивительное вечернее небо. Волк лег и положил голову на лапы, глядя перед собой. Тишина — это сейчас лучшее лекарство. Он должен подумать. Должен решить. Смириться? Быть может…
