запорю!
Поскольку глава местного посольства горячо поддержал эту идею, Амир согласился. Но выговорил у Лили, что она едет в составе его свиты.
Лиля зашипела, но спорить не стала. Хотя собиралась прийти заранее, потолкаться во дворце… а, ладно! Кому она нужна, те сами ее найдут.
Единственное, что ее смущало, – а кто она, собственно, такая? Какое у нее место в свите? Она не подданная Ханганата, она вообще никаким образом с посольством не связана… Она – кто?
Амир посмеялся и в шутку предложил назвать ее матерью невесты. После чего получил по ушам с клятвенным обещанием оторвать все ненужное. Например, голову. И признался, что это шутка.
Лиля показала ему кулак и решила поговорить с Алисией. На фиг им такие шутки, Миранде только в гарем не хватало! Где то травят, то при родах помирают, а любая медицина – через кукол!
На фиг! Ибо не фиг!
Поэтому…
– Госпожа, любезно предоставившая мне кров, ее сиятельство графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон, – услышала графиня.
Занавесь паланкина отдернулась, ей подали руку, и Лиля по возможности изящно вылезла наружу. Между прочим, тренировалась. Целый час влезала- вылезала, пока не убедилась, что носом не ляпнется.
По комнате пролетело завистливое женское «о-о-о-о-о-о-ох!!!».
Выглядела Лиля весьма и весьма. А что платье немного помялось… Ну кто обращает внимание на такие мелочи?
Главное –
Кружево смотрелось именно так.
Амир Гулим, стоящий рядом, подал Лиле руку, женщина приняла ее и позволила подвести себя к трону Эдоарда. Тот, осведомленный обо всем заранее, через Алисию, смотрел спокойно и даже с одобрением. Как-никак сам приказывал вытащить парнишку любой ценой. Вот и…
Амир закатил еще одну речь, минут на пять. Из которой следовало, что само Провидение привело под кров графини лучшего докторуса из всех возможных, а именно Тахира Джиамана дин Дашшара, что волей Провидения графиня поддерживает докторусов… И если бы не она, помер бы бедный принц аккурат полгода назад. А раз не помер, то признателен за это. И просит разрешения у всемилостивейшего Эдоарда то время, которое требуется для долечивания, оставаться под крышей любезнейшей графини… И пусть стыдно будет тому, кто плохо об этом подумает!
Эдоард милостиво разрешил. Еще бы! У него-то, считай, договор с Ханганатом в кармане. А наладить отношения с принцем – дело такое… Время, приемы, подарки – сейчас это становится возможным благодаря Лилиан. Ну и спасибо графине.
И, разумеется, мы рады вас видеть.
Нет, это мы рады, что вы рады…
А уж как мы рады, что вы рады, что мы рады…
И такое бла-бла-бла на целый час.
Лиля очень быстро заскучала и принялась стрелять глазами по сторонам.
Вот юные принцессы. В митенках, с веерами, все при параде, жадными глазами смотрят на ее фероньерку. Лиля встретилась взглядом сначала с одной, потом с другой и медленно опустила веки. Мол, хотите – будет. Мое слово.
Девочки это поняли и сидели уже с намного более радостными выражениями лиц.
Собак Лиля во дворец сегодня не взяла. Но Лейф клятвенно обещал двух щенков. Тоже кобелька и сучку. И собирался обежать весь Лавери, но собак найти.
Вот Алисия. Стоит чуть в стороне, на лице ее написано одобрение… все ж бонусы Иртонам.
Вот Лоран. Приехал из своего поместья? Интересно…
Вот… О! Ганц Тримейн! Ну да, он по статусу может находиться на таких приемах. И надо бы с ним потом поговорить.
А вот и еще пара знакомых.
Наследник Фалиона и его приятель.
Первый смотрит достаточно доброжелательно, второй так сверкает глазами, что рука сама к булавке тянется. Ничего, сверкай сколько влезет. Понадобится, я на тебя сверху сяду и раздавлю. Много может барон-иждивенец против графини? Да почти ничего.
А вот и официальная фаворитка.
Смотрит на Лилю взглядом голодной кобры. А если… Ответить ей невинным взглядом и чуть улыбнуться?
Улыбка – она разная бывает. Можно улыбнуться приветливо. Можно – коварно. Можно надменно. А можно и так. Обещающе. Мол, мы еще поговорим. Я не представляю тебе угрозы, но и не хочу вражды. Поговорим?
И, кажется, баронесса это поняла. Взгляд ее стал чуть спокойнее.
А Лиля ненароком шевельнула сумочкой.
