Вспомнив родственников того, кто додумался включить в пати этого нуба, я кастанула Благословение Тьмы и все разгоны. А затем принялась вливать хилку за хилкой в МТ, повесившего на себя сразу трех элиток.
– Это вайп! – обреченно выдохнул Урраган и попятился назад. – Сорь, ребят, я лоханулся…
– Дамажь, нуб! – заорал Темный Рыцарь. – Ну же!!!
Парня проняло: в огромное облако пепла, поднявшееся над мобами после нескольких Упокоений, тут же шарахнуло Градом, а потом он взял и всадил туда Каменный Дождь, Вьюгу и целых два Пожара!
– Трах-тарарах!!! – в сердцах выругался чернок. – Ты что творишь?
У Повелителя Стихий опустились руки. Вернее, поднялись – поняв, что его спеллы перебивают дебаффы Чернокнижника, он прервал каст очередного заклинания и схватился за голову:
– Черт!!!
– Бей! Только!! Огнем!!! – выделяя каждое слово, заревел Янгерр. – И! Дебаффай!! Им же!!!
Совет запоздал. Совсем чуть-чуть – очередное АОЕ чернока, шарахнувшее по трешу, превратило мобов в пепел. И позволило мне, до смерти уставшей спамить Прикосновение Света в полумертвого Ярослава, выхилить брата до капа.
– Шило, дергай тройку! – рявкнул танк, тоже балансирующий на грани смерти. – Шустрее!
– Маны – нет… – практически в ту же секунду выдохнул хил. – Банки в КД…
– Две секунды, и отрегеню! – взвыла я, всаживая Прикосновение Света в Янгерра и гипнотизируя полоску таймеров Восполнения. – Все, мана пошла!!!
…Элиток добили. Минут через пять. А потом я вышла из себя и высказала магам все, что я о них думаю: прошлась по пээсам, которые не знают собственных персов, затем рассказала о таком понятии, как макросы, и наехала на Чернокнижника, поленившегося отработать взаимодействие с согильдийцем в тренировочном зале кланхолла.
Слушали меня молча. А когда я слегка успокоилась, Темный Рыцарь согласно кивнул и попросил немножечко времени, чтобы разобраться с макросами Повелителя Стихий.
Я, конечно же, согласилась – села прямо там, где стояла, влезла в логи боя Ярослава и почти сразу же услышала его голос:
– А-аль? Меня тут Хранитель терзает – спрашивает, сколько у перса ловкости и уклонения. Что ему говорить?
– Скажи, что ты в тест-режиме четыре-точка-семь и не видишь своих статов…
Наличие макросов на дамажащие скилы и полученный втык превратили пээса в идеального ДД: он начинал каст практически одновременно с черноком, дебаффал мобов по полной программе, а потом всаживал в них те нюки, которые наносили мобам самый большой урон и не конфликтовали с заклинаниями Чернокнижника. Это сразу сказалось на дамаге пати, и к воротам кузницы, в которой хранился ключ от задней двери донжона, мы добрались за какие-то час десять. Тактику убиения Обращенного Кузнеца – элитки двадцать второго уровня с парой дохленьких аддов-подмастерьев – знали все, кроме Яра, поэтому после короткого уточнения кое-каких мелочей я первой скользнула в полуприкрытую дверь и по стеночке прокралась в дальний левый угол.
Обращенный Кузнец меня, конечно же, не заметил, ибо обрабатывал тяжеленным молотом раскаленную добела железяку. А вот подмастерье, раздувающий меха, увидел меня, отпустил отполированную рукоять и грозно нахмурился:
– Хозяин, тут смертные!
– Двадцать секунд до начала боя… – напомнил в голосе группы Янгерр. – Аоешка мощная, тряпки[80] могут просесть…
– Отхилю… – поморщился Хранитель, но на всякий случай кинул на чернока Отложенную Смерть.
Я мысленно согласилась: гарантированно спасти от первого удара он мог только одного, а Чернокнижник играл намного лучше пээса…
Как только Яростный Рев босса шарахнул по ушам, я с головой ушла в работу – контролировала таймеры временных баффов, накладываемых на группу, следила за полосками жизни всех и каждого, регенила ману хилу с магами и хилила, хилила, хилила. Когда Яр с дамагерами «слили» треш и не попали под вторую аоешку – Брызги Расплавленного Чугуна, хлынувшие из «случайно» разбитой Кузнецом плавильной печи, – жить стало веселее: я начала заглядывать в логи боя и изредка дэдэшить. А после третьего АОЕ, когда жизнь босса стала проседать воистину со страшной силой, выхилила всех в кап и подала команду «Внимание!». Как оказалось, не зря: одновременно с последним нюком чернока, отправившим Кузнеца в небытие, на Хранителе, мне и пээсе одновременно вскрылись инвизеры…
Первая серия сина двадцать девятого уровня, на девяносто процентов ослабленная яровским Перехватом, сняла с меня треть жизни. Зато вторая ушла в пустоту – вовремя заюзанный масс-таунт брата повесил троицу пэкашников на него, вынудив махать кинжалами впустую.
Сие безобразие продолжалось почти целую секунду, после чего пэкашники заюзали Высвобождение.
Увы, снятие контроля им не помогло – того, который атаковал хила, сагрил на себя Темный Рыцарь, а Яр по очереди оглушил двух других. И весьма толково развернул к нам спинами.
Дальнейший бой превратился в избиение: наши дэдэшники спокойно работали по площади или «в точку», а хилы – лечили. В результате чего сины,
