– Ау?
– А у тебя восьмерка[36] есть?
Восьмерка у меня была. Даже две. Но увидев выражение ее глаз, я вдруг понял, что признаваться в этом нельзя:
– Хм…
– А жумар[37]?
Тут я не успел даже хмыкнуть, так как через полсекунды после этого вопроса она встала на цыпочки и умоляюще уставилась мне в глаза:
– А давай перевесим веревку на ту сторону?! Хотя бы на полчасика!!!
– Зачем?!
– Стенка там – метров тридцать! Кататься – одно удовольствие!!!
В ее глазах было столько предвкушения, что я вдруг искренне посочувствовал ее отцу:
– О-о-оль?
– Аюшки?
– Мы как бы не на Земле…
Предвкушение тут же куда-то исчезло. Уступив место досаде:
– Ну да, службу спасения сюда не вызовешь…
– Вернемся домой – возьмем снарягу и скатаемся куда-нибудь полазить… – в точном соответствии с рекомендациями психологов пообещал я.
Помрачневшая было Фролова тут же склонила голову к левому плечу и хитро прищурилась:
– А за базар ответишь?
– Да легко…
– Тогда слетаем в Швейцарию, в Diga di Luzzone! – затараторила она. – Это плотина! Действующая! И одновременно одна из самых высоких искусственных стен для восхождений в мире! Представляешь, за каких-то вшивых двадцать франков можно подняться на сто шестьдесят пять метров вверх…
– …и тут же спрыгнуть обратно с парашютом? – в унисон ей уточнил я.
– Ты прыгаешь бейс[38]?!
Я криво усмехнулся:
– Приходилось. Хотя предпочитаю, чтобы кидали тысяч эдак с шести…
– Тогда прыгать будем не там, а в Квинсленде…
– Это где? – на всякий случай поинтересовался я.
– В Австралии, на берегу Кораллового моря!
«Хорошо живут дочери олигархов, блин…» – мысленно восхитился я. Потом решил, что если мечтать – то по-крупному, и махнул рукой:
– Ладно, уговорила, в Квинсленде – так в Квинсленде! А теперь, если ты не против, я слегка прогуляюсь…
– Далеко?
– Да не, где-то на километр. Сигнальную мину заберу…
Глава 14
Ольга Фролова
…Услышав требовательное курлыканье Черныша, Ольга чуть слышно застонала, попробовала засунуть голову под подушку и… замерла, так как кровать под ней вдруг взяла и заколыхалась!
«Я что, не дома?» – сонно подумала она и лениво приоткрыла один глаз.
Вместо широченного окна, за которым должен был прохаживаться прикормленный ею голубь, взгляд уткнулся во что-то, смутно похожее на балдахин. Девушка нахмурилась, оторвала голову от подушки, заметила распотрошенный рюкзак, аккуратно сложенную куртку от охотничьего костюма, свою «кристинку» и мысленно застонала: она действительно была не дома! И даже не на Земле!
Настроение, в момент пробуждения казавшееся безоблачным, стало стремительно ухудшаться. А когда Фролова сообразила, что вокруг уж слишком светло, вообще ухнуло в пропасть:
– То-оль? Ко-ость?
– Да, Ольга Александровна? – практически одновременно отозвались телохранители.
– Который час?
– Шесть семнадцать!
– Шесть с четвертью…
«Значит, по-нашему – около одиннадцати…» – вспомнив, что Вересаев предложил считать нулем часов время восхода местного светила, мысленно
