Бездарь. Охота на бессмертного

напряжен.

Параноидальный режим включился сам собой: я словно невзначай качнулся влево и, потеряв равновесие, рухнул на землю. А через секунду, оставив «сверток» валяться на месте моего падения, перекатился к купе деревьев и очень добросовестно огляделся по сторонам.

– Единичка, я Трой-…

– Толян, у вас все в порядке? – перебил его я, убедившись, что вокруг нет ни одной живой души.

– Нет. Костя погиб. От укуса змеи. Еще вчера днем… – глухо ответил он. Потом подумал и добавил: – Мы сделали все, что могли, но спасти его не удалось…

– Как Ольга? – спросил я.

– Хреново…

– Спит?

– Нет. Лежит рядом и молчит…

– Ща буду…

Глава 16 Ольга Фролова

…Крест из пяти довольно ярких звезд двигался. Справа налево. Неторопливо опускаясь из зенита к трепещущему сгустку мрака, формой напоминающему раскрытую пасть змеи. Самая верхняя звездочка подобралась к темному пятну настолько близко, что при особо сильных порывах ветра на миг пропадала. Заставляя Ольгу ежиться от иррационального страха.

Смотреть на молниеносные броски ветви-змеи не было никаких сил, но оторвать от нее взгляд почему-то не получалось. Видимо, поэтому, увидев, что звездное небо заслонила бесформенная тень, девушка почувствовала облегчение.

– Я вернулся. Лежать на скале больше нет необходимости… – голосом Вересаева негромко выдохнула тишина. – Давайте переберемся к палаткам…

Фролова подумала, что надо кивнуть. Но не сразу, а через вечность. Когда поняла смысл сказанного и сообразила, что перебираться придется в любом случае.

Собраться с мыслями, чтобы заставить себя пошевелить головой, оказалось невероятно сложно. Но к тому времени, как она стряхнула с себя оцепенение, Максим исчез. А через пару секунд до девушки донесся его отдаленный рык:

– Рассказывай. Предельно подробно. Обо всем, что вы делали с того момента, как проснулась Ольга Александровна…

Первая же фраза, сорвавшаяся с губ Анатолия, заставила Фролову ухнуть в прошлое. Причем настолько глубоко, что девушка явственно вспомнила не только свое настроение в момент пробуждения, но и жизнерадостный тон, которым Бардин произнес фразу «парко-хозяйственный день». А еще через миг, когда Коростелев начал описывать, как она удивилась тому, что ее никто не разбудил, перед внутренним взором вдруг появилась совсем другая картинка.

…Заляпанное чьими-то жирными пальцами зеркало, в котором отражается ломаное ухо Павла Ларина и полупрозрачная спираль гарнитуры. Мелодичное «блямканье». Тихий шелест расползающихся створок. И удивленный голос Костика:

– Ольга-Аль-санна?! Здрасьте! Вы на «Шаг вперед»?

Бардин не один – справа от него девчушка лет двенадцати. В ржачной розовой маечке с надписью: «Обломись!», потертых джинсах и кислотных кроссовках. Личико без каких-либо следов косметики. Зато в правом ухе клипса в виде черепа со скрещенными костями, а на правом запястье здоровенные часы и черный шнурок, завязанный причудливым бантиком.

– Ага… – кивает Ольга, проходя мимо. – Говорят, фильмец что надо…

– А че, она красивая… – доносится сзади. – Я бы за нее поборолась…

За левым плечом фыркает вечно невозмутимый Ларин, и Фролова, обернувшись, изумленно выгибает бровь: Костик, красный, как помидор, заталкивает девочку в лифт…

Заново пережить тот кусок жизни не получилось, так как до Ольги вдруг донеслось очень недовольное рычание Вересаева:

– Что значит, «пошла фотографировать»?!

– Первое время Ольга Александровна не покида-…

– Толик, б…, оглянись вокруг! Это не Ботанический сад и не Кусковский парк, а ДРУГАЯ ПЛАНЕТА!! Здесь нет безопасных мест, поэтому вы, телохранители, не имели права отходить от охраняемого лица даже на мгновение!!!

– Теперь я это понимаю… – глухо буркнул Коростелев. – А тогда… Мы почему-то решили, что тут, на плато, безопасно…

Со стороны Макса послышался хруст костяшек:

– Толик, скажи-ка мне, что такое реттина серая…

– Ща гля-…

– Все, можешь не напрягаться – не знаешь… – холодно процедил Вересаев, несколько мгновений мрачно молчал, а потом потребовал: – Ладно, о