вовремя реагировала на жесты. Не менее хорошо она справилась и с выбором позиции для стрельбы – проигнорировав пару «уютных» пригорков, покрытых густой травой и расположенных в непосредственной близости от спящего керрата, она по-пластунски заползла в бурелом метрах в ста пятидесяти от зверя и залегла в небольшой ямке под здоровенным выворотнем.
Быстро подобраться к ее лежке с фронта не смог бы даже носорог. Однако я на всякий случай подстраховался: поставил на небольшом удалении от ее позиции предусмотрительно захваченную с собой МОНку[67]. Когда закончил, вернулся к Ольге, улегся по правую руку от нее и поинтересовался, куда именно она собирается стрелять. Естественно, не вслух, а жестами.
Девушка не задумалась ни на мгновение и показала пальцем на точку между глазом и ухом. Голова керрата была повернута к нам в три четверти, поэтому с выбором я согласился. Но прежде, чем разрешить охотнице нажать на спусковой крючок, положил между нами блокнот и попросил написать все те поправки, которые она собирается сделать перед выстрелом.
Писать Ольга поленилась – просто показала мне лимб оптики с уже выставленной двойкой, а потом жестами объяснила, что на такой дистанции превышение средней траектории составит порядка 4 см. Когда я задал вопрос, как зависит траектория полета пули от атмосферных условий, она ненадолго зависла. После чего написала, что на дистанции в сто шестьдесят метров учитывать такую мелочь не обязательно.
Мысленно пообещав себе вплотную заняться ее образованием, я сообщил, что у нее будет всего один выстрел, и приготовился к стрельбе.
Несмотря на значительные пробелы в теоретических познаниях по практической баллистике снайперской стрельбы, отработала Фролова просто великолепно: пуля, выпущенная из ее карабина, попала чуть ниже и правее точки прицеливания. Тем не менее зверюга весом центнера за четыре не захотела отправляться в поля вечной охоты, а оглушительно зарычала и прыгнула вперед. Из положения «лежа»! Метров эдак на пять! Я выстрелил сразу после того, как она коснулась земли всеми четырьмя лапами. И попал. В правый глаз. А через долю секунды, когда керрата шатнуло назад, всадил еще одну пулю. В левый…
– Же-е-есть… – потрясенно выдохнула Ольга, увидев, как бьющийся в агонии хищник одним движением передней лапы выкорчевал из земли деревце толщиной в руку. – Махнет направо – улица, налево – переулочек…
– Да уж, под такую лапку лучше не попадать… – кивнул я, отщелкнул магазин и вставил в него недостающие патроны. Потом полюбовался на раскрасневшееся лицо девушки и ехидно поинтересовался: – Ну что, адреналина хватанула?
– Ага!!!
– На пару дней хватит?
– А что?
– Ничего. Просто искать тебе еще и харруга как-то лениво…
…К лагерю возвращались напрямик и в хорошем темпе. Ольга, сияющая, как маленькое солнышко, практически не закрывала рта – раз пять описала свои чувства в тот момент, когда раненый керрат сорвался с места. И дважды посетовала на свою криворукость, не позволившую ей завалить зверя с первого выстрела. А когда мы добрались до русла той самой речки, к которой «самый толстый партизан» ходил на водопой, вдруг остановилась, дернула меня за рукав и предельно серьезно уставилась мне в глаза:
– Спасибо…
– За что именно?
– За то, что отвлекаешь от мыслей о доме, Паоло и Толяне. За то, что не даешь думать о будущем. И за то, что не позволяешь сорваться…
Я пожал плечами – мол, делаю, что должно, дотронулся пальцем до губ и неслышно двинулся вверх по склону. Слегка отклоняясь в сторону так, чтобы выйти к нашей поляне слева сзади.
Ольга слегка напряглась, но ломанулась следом в том же режиме – видимо, сообразила, что мне хочется посмотреть, чем занимается ап-Куеррес в мое отсутствие.
Оказалось, что маг «медитировал». Лежа в своей палатке и пугая окрестное зверье богатырским храпом. А вот Толян, окончательно оклемавшийся от обморока, метался от палатки к опушке и обратно, нервно тиская ствол своего карабина.
Нарываться на случайную пулю у меня не было никакого желания, поэтому, дождавшись, пока он окажется к нам спиной, я вышел в эфир и сообщил, что мы вернулись и вот-вот выйдем на поляну.
Парень обрадовался, завертел головой в режиме вентилятора, а когда увидел свою хозяйку, выскользнувшую из-за дерева, метнулся ей навстречу:
– Как прошло? Без проблем?
Фролова набрала в грудь воздуха, сделала небольшую паузу и принялась за рассказ.
Рассказывала гораздо менее эмоционально, чем мне. А еще – не привирала. Даже в мелочах. И я вдруг слегка позавидовал тому, кто завоюет ее сердце. Почему? Да потому, что еще не забыл те объемы «лапши», которую регулярно вешала мне на уши Светка.
Чтобы перестать пялиться на сияющее лицо охотницы, мне пришлось напомнить себе о приближающейся непогоде. А чтобы заняться делом, подумать о неминуемо приближающемся часе «Ж», обозначенном так по первой букве более выразительного и емкого синонима слова «задница».
Напоминание о далеко не радужных перспективах заставило меня вернуться в рабочий режим и настроило на трудовые подвиги – в общем, следующие
