'Она говорит со мной, а вспоминает погибшего сына…' — мелькнуло на краю сознания, а в спину явственно дохнуло холодком:
— Простите, Ваше Величество, но зачем отдавать нам именно ЭТИ покои?!
Майра Бервер улыбнулась. Тепло, радостно и совершенно уверенно:
— Это демонстрация нашего отношения к тебе и твоему мужу…
— Простите?
— Скажи, чем, по-твоему, мы с Вильфордом можем отблагодарить… ну, для начала, твоего Ронни… за все то, что он сделал для короны и Элиреи?
— Ваше Величество, Утерсы служат короне и народу Элиреи не ради выгоды, а так, как того требует честь рода и их совесть!
— Отличный ответ. А теперь представь себя на месте моего мужа и попробуй снова. Кстати, имей в виду, что менять прозвище 'Скромный' на 'Неблагодарный' в планы Вильфорда в ближайшее время не входит…
— Хм…
— Вот именно! Поэтому давай-ка предложи что-нибудь еще. Только учти, что благодарность должна идти от души и хоть как-то соответствовать масштабам содеянного…
Я попыталась представить себя на месте Вильфорда Бервера, перебрала десяток вариантов с титулами-землями-привилегиями, поняла, что все, приходящее мне в голову, как-то мелковато, и растерянно развела руками:
— Вот так, навскидку, не скажу…
— Не скажешь и не навскидку! — уверенно заявила Майра Бервер. — Ибо на чаше весов, которую требуется уравновесить, три выигранные войны, договор о вечном мире с Делирией и спасение жизни единственного наследника престола…
— Ничего ценнее того, что у Ронни уже есть, я представить не могу…
— Это ты о себе, что ли?! — ехидно поинтересовалась королева.
— Ну да! — с предельно серьезным лицом кивнула я, из вредности выждала несколько мгновений, а затем озвучила то, о чем подумала на самом деле: — А если серьезно, то о статусе личного друга короля!
— Во-первых, 'личный друг' это не статус, а настоящая дружба, во-вторых, не 'короля', а 'короля, королевы и наследника престола', в-третьих, у тебя, кажется, серьезные проблемы с фантазией!
Последнюю фразу Майры Бервер сопровождало настолько детское ожидание последующего вопроса, что я просто не смогла не пойти ей навстречу:
— В каком смысле 'проблемы'?!
— В самом прямом: ты сказала, что не можешь представить ничего более ценного, чем дружба…
— Ну да, не могу… — начала было я, затем сообразила, почему королева до сих пор стоит у этой двери, и прозрела: — Хотя… нет, могу: это безграничное доверие…
Дослушав эту фразу, я сглотнула подступивший к горлу комок, вернула часть пленочек на место и снова промахнулась: там, в новом промежутке прошлого, на мое плечо легла тяжеленная ручища мужа, а над ухом раздался его задумчивый голос:
— Мда… Никогда не думал, что у меня будут собственные покои в Западном крыле…
— Не у 'меня', а у 'нас'… - притворно обиделась я, а через миг, оказавшись у Ронни на руках, запрокинула голову и с восторгом уставилась на вращающийся потолок.
Увы, вращался он недолго — оборотов через десять-двенадцать свора, окружившая здоровенного вепря, замерла вверх ногами, а руки Ронни прижали меня к его широченной груди:
— Илзе?
— Ау?
— Я по тебе соскучился…
— Врешь, небось… — недовольно фыркнула я и зажмурилась, так как ощутила, что желание, охватившее мужа, начинает кружить голову и мне.
К моей безумной радости, он не слушал, а слышал. А еще чувствовал. Поэтому, не обратив внимания на мое 'недовольство', он прижал меня к себе чуть сильнее и качнулся в сторону кровати:
— Сейчас докажу…
Два этих слова вызвали во мне такую бурю эмоций, что я торопливо вынырнула в настоящее, кое-как успокоила дыхание, опять удавила желание и, потянувшись к пленочкам, наконец, увидела хмурый взгляд Ронни, устремленный на принца Вальдара:
— Могу я услышать истинные мотивы этой просьбы?!
Взгляд Бервера-младшего потух:
