Ну, как, скажите, читать такое без слез? Человек умирает от любви. И это после семи лет совместной жизни! Сколько любви нужно иметь в сердце, чтобы от нее что-то осталось спустя семь лет? Увы, ни один из романов Марго не длился так долго. Да что романы – даже замужество.
Марго почувствовала зависть. А в голове запульсировало обидное: «Почему меня никто так не любит?»
Мысль была неприятная и сентиментальная, не мысль, а жалоба, вышибающая слезу. Марго гневно ее прогнала. Она закурила новую сигарету и продолжила изучать тексты – письма, воспоминания, мемуары, откладывая прочитанные листы в сторону.
Когда Марго дочитывала последний лист, к столику подошел отец Андрей.
– Добрый день!
Марго оторвалась от чтения и близоруко на него сощурилась.
– А, дьякон! Привет! Как вы себя чувствуете после вчерашних приключений?
– Лучше всех. А вы, я вижу, времени зря не теряете.
Дьякон уселся на стул напротив Марго. Сегодня он был не в пиджаке, а в рясе и выглядел, как заправский священник. Смуглое, тонкое лицо, длинные волосы, задумчивые глаза. Не хватало только бороды.
– Почему вы не носите бороду? – спросила Марго. – Священники должны носить бороду.
– Я не священник, я дьякон, – усмехнувшись, ответил отец Андрей. – Это во-первых. А во-вторых, борода мне просто не идет.
– Вы так следите за своей внешностью, будто вы не дьякон, а киноактер, – насмешливо произнесла Марго. – Всегда чистые волосы, выбритые щеки, дорогой парфюм. И этот ваш загар… Интересно, он у вас настоящий?
– У вас что, сегодня плохое настроение? – спокойно осведомился отец Андрей.
Марго покачала головой:
– Нет. Просто перебрала вчера портвейна.
– Случается, – сказал отец Андрей. Помолчал и неохотно разъяснил: – Выглядеть опрятно – это не грех. А смуглая кожа у меня от моих предков – татарских князей.
Марго улыбнулась.
– Ладно, не оправдывайтесь, я просто пошутила. Закажете себе кофе?
– Спасибо, уже заказал. Итак, что вы «нарыли»?
– Кое-что нарыла. К примеру, вы знаете, что поэму «Про это» Маяковский написал во время вынужденной ссылки? У них там произошел скандал. До конца не понятно, но версия Лили такова: во время поездки в Берлин Маяковский все время играл в карты. А когда он вернулся в Москву, выступил перед публикой в Политехническом музее и, рассказывая о Берлине, присвоил себе чужие воспоминания.
– Врал, в общем, – сказал отец Андрей.
Марго кивнула:
– Как сивый мерин. Лиля была в зале и все слышала. Дома она устроила Маяковскому скандал. Обвинила его в том, что он опустился, превратился в мещанина, пьет чай с вареньем пять раз на дню и все такое. В общем, констатировала, что их всех – ее, ее мужа Осипа Брика, поэта Маяковского – намертво и беспощадно засосал быт.
– Не вижу ничего ужасного в чае с вареньем, – заметил дьякон.
– Вы не видите, а вот Лиля сумела разглядеть. А может, чай им поставляли прямо из Индии, а варенье, которое уплетал Маяковский, было сделано из лепестков роз!
– Вам виднее, – сказал отец Андрей, закуривая.
Марго удивленно уставилась на сигарету.
– Вы же бросили, – сказала она.
– Бросил, – кивнул дьякон. – И продержался ровно два месяца. Потом сломался.
