зубы так, что на щеках перекатывались желваки.
Марк посмотрел вверх и увидел ботинки преследователей — черные без пятнышка крови. Ноги неутомимых и превосходящих врагов. Они шли по кровавому следу, который оставляли за собой Марк и другие. И их патроны никогда не давали осечек.
Еле переставляя ноги, Марк попятился вниз по лестнице — двое снабженцев почти тащили его за собой. Держась рукой за перила, он увидел, как за спиной оставленного ими раненого приоткрылась дверь.
В проем выглянул любопытный мальчишка и едва не выскочил посмотреть, что здесь делается. В него тут же вцепилось несколько рук, которые втащили его обратно.
Марка отволокли уже настолько далеко вниз по винтовой лестнице, что произошедшего дальше он не увидел. Но даже оглушенный, он услышал стрельбу, визг пуль, а потом взрыв, от которого содрогнулась вся лестница. Взрывная волна сбила их с ног, швырнув на перила. Винтовка Марка упала и заскользила по ступеням. Марк успел схватить ее до того, как она свалилась в пустоту.
Ошеломленно тряся головой, Марк поднялся на четвереньки, потом кое-как медленно встал. Он побрел вниз по вздрагивающим ступеням, которые звенели и вибрировали под ногами, пока бункер вокруг продолжал погружаться в мрачное безумие.
54
Впервые по-настоящему отдохнуть удалось несколько часов спустя, в отделе снабжения, на верхнем краю «глубины». Здесь говорили о том, что надо занять оборону, соорудить баррикаду, но оставалось неясно, как можно блокировать всю лестницу, включая просвет между перилами и бетонной колонной в центре. Это был просвет, где жили свистящие пули, куда прыгали самоубийцы и через который враг наверняка как-нибудь сможет пробраться вниз.
За последние часы слух Марка немного улучшился. Достаточно, чтобы устать от ритмичного постукивания подошв, собственных стонов и звука, с которым его измученные легкие втягивали воздух. Он слышал, как кто-то сказал, что последний взрыв повредил лестницу и остановил преследователей. Но надолго ли? И насколько сильно повредил? Никто не знал.
На площадке перед отделом снабжения напряжение возрастало: новость о смерти Маклейн потрясла людей. Раненых в желтых комбинезонах заносили внутрь, но механикам намекнули, что о своих раненых им лучше позаботиться самим, внизу. Там, где им и место.
Марк брел сквозь гул голосов, звуки все еще казались ему приглушенными и далекими. Он спрашивал всех подряд о Ширли. Несколько желтых пожали плечами: они не знали, о ком он говорит. Какой-то парень сказал, что она уже ушла вниз вместе с несколькими ранеными. Ему пришлось повторить громче, прежде чем Марк понял его.
Это была хорошая новость — нечто подобное он и предполагал. Марк уже собрался уходить, когда из взволнованной толпы неожиданно вышла сама Ширли, напугав его.
Она вытаращила глаза, узнав мужа. Потом увидела его раненую руку.
— Боже!
Ширли бросилась к нему, уткнулась лицом в шею. Марк обнял ее одной рукой. Между ними торчала винтовка, ее холодный ствол терся о его щеку.
— Ты в порядке? — спросил Марк.
Ширли обхватила его шею, спрятав лицо у него на груди, и что-то сказала. Он не расслышал слов, но ощутил их кожей. Она отодвинулась, чтобы осмотреть его руку.
— Я ничего не слышу, — сказал Марк.
— Я в порядке, — отозвалась она, но уже громче, и тряхнула головой. Ее глаза блестели от слез. — Меня там не было. Я ничем не могла вам помочь. Это правда, насчет Нокса? Что произошло? Вам очень досталось?
Ширли занялась его раной. Ему было приятно ощущать ее руки, сильные и уверенные. Толпа постепенно редела — механики отступали, спускаясь дальше вниз. Несколько снабженцев в желтом холодно поглядывали на Марка. Они смотрели на его рану так, будто тревожились, не станет ли она вскоре
— Нокс погиб, — сказал Марк. — Маклейн тоже. И еще несколько других. Я был там, когда громыхнула бомба.
Он посмотрел на свою руку — жена обнажила ее, разорвав драную запятнанную ткань.
— В тебя стреляли?
Он покачал головой.
