— Дальше я хочу посмотреть, как они объяснят, что я жива. Думаю… — Она заменила уплотнение и перевернула комбинезон, чтобы заняться другим рукавом. — Я думаю, что мои друзья сражаются по одну сторону баррикады, а те, кто послал меня сюда, — по другую. Все остальные, а это большинство, пока наблюдают. Они слишком напутаны, чтобы принять чью-то сторону, что, по сути, означает: их можно не брать в расчет.
Она помолчала, извлекая маленьким экстрактором уплотнение между рукавом и перчаткой. Отбросив некачественную деталь, Джульетта потянулась за ее надежным аналогом.
— И ты думаешь, что спасение твоего друга все изменит?
Джульетта оторвалась от работы и посмотрела на Соло, который уже почти закончил укладывать и сваривать ленту.
— Спасение друга — лишь спасение друга. Но я думаю, что, когда все те, кто еще не принял решение, увидят, что чистильщик вернулся домой, это подтолкнет их встать на правильную сторону. А при такой поддержке оружие и сражения теряют смысл.
Соло кивнул и стал складывать одеяло, хотя Джульетта его и не просила. Подобная инициатива и понимание того, что следует делать дальше, наполнили Джульетту надеждой. Возможно, ему нужны были эти дети. Те, о ком он станет заботиться. Ей показалось, что за последнее время он уже повзрослел лет на десять.
— Я вернусь за тобой и остальными, — пообещала Джульетта.
Соло наклонил голову и некоторое время смотрел на нее, переполненный эмоциями. Подошел к своему рабочему столу, положил на него аккуратно сложенное одеяло, дважды похлопал по нему. В бороде у него блеснула улыбка, а потом он отвернулся и поскреб щеку, как будто там что-то чесалось.
«В этом он все еще подросток, — поняла Джульетта. — Он все еще стыдится плакать».
На протяжении последних четырех часов жизни Лукаса в семнадцатом бункере занимались перетаскиванием тяжелого снаряжения на третий этаж. Дети тоже помогали, но Джульетта велела им останавливаться на этаж ниже — ее беспокоил воздух наверху. Соло уже во второй раз за пару дней помог ей облачиться в комбинезон. Он мрачно уставился на Джульетту:
— Не передумаешь? Уверена?
Джульетта кивнула и взяла одеяло из термопленки. Этажом ниже слышался голос Риксона, усмирявшего кого-то из мальчишек.
— Постарайся не волноваться, — сказала она. — Что будет, то будет. Но попробовать я должна.
Соло нахмурился, почесал подбородок, кивнул:
— Ты привыкла жить среди своих. Там ты, наверное, в любом случае была счастливее.
Джульетта сжала его руку толстой перчаткой:
— Я не стала бы несчастной и здесь. Но я стала бы несчастной, зная, что позволила ему выйти, даже не попытавшись что-либо сделать.
— А я только начал привыкать к тому, что ты рядом.
Он отвернулся, нагнулся и поднял ее шлем.
Джульетта проверила перчатки, убедилась, что все надежно подогнано, и посмотрела вверх. Подъем к выходу в комбинезоне станет убийственным испытанием. А потом еще надо будет пройти по останкам людей в офисе шерифа и выбраться через дверь шлюза. Джульетта взяла шлем. Несмотря на решимость, предстоящее ее пугало.
— Спасибо за все.
Она чувствовала, что не просто прощается. Джульетта знала, что добровольно делает именно то, чего хотел Бернард несколько недель назад. Ее очистка была отложена, но сейчас Джульетта возвращалась к ней.
Соло кивнул и зашел сзади, чтобы проверить комбинезон на спине. Постучал по липучке, подергал воротник.
— Все хорошо, — сообщил он дрогнувшим голосом.
— Береги себя, Соло. — Джульетта похлопала его по плечу.
Она решила не надевать шлем, пока не поднимется еще на этаж, чтобы сэкономить запас воздуха.
— Джимми, — отозвался он. — Я решил, что теперь меня снова будут звать Джимми.
Он улыбнулся Джульетте. Печально покачал головой, но улыбнулся.
— Я больше не буду один, — сказал он.
80
Джульетта прошла через двери шлюза и поднялась по пандусу, не обращая внимания на лежащих вокруг мертвецов, а лишь сосредоточиваясь на каждом шаге. Самая тяжелая часть пути осталась позади. Теперь ее ждало лишь открытое пространство и разбросанные останки чистильщиков, — жаль,
