Я работал преподавателем восточной гимнастики ушу. Да, как-то так сложилось. Еще в школе начал тренироваться, и зацепило меня это искусство на всю жизнь. После службы в армии тренер предложил вести младшую группу. Я согласился — денег, конечно, платили немного, но на жизнь хватало. Так и прошло несколько спокойных лет… А потом, как говорится, пошел пиковый… Сначала в ДТП погибли родители, через неделю с нами расторгли договор аренды зала для тренировок. А через пару дней умер мой учитель. В общем, я потерял всех, кого любил и уважал… Впал в депрессию, потом в алкоголизм. Из этого состояния меня за шкирку вытащил отец моего тренера, старый китаец Ли. Видел я его до этого всего пару раз — в зале, когда он приходил к сыну. Заявился ко мне домой, взял мое бесчувственное тело, положил в ванну, налил тепленькой водички… Когда я открыл глаза, нанес пальцем три удара в шею. Потом вытащил коробку с иглами, воткнул несколько штук мне в лицо. Так я и лежал часа три в воде парализованный, пока организм, подстегнутый китайцем, выводил из себя токсины.
— А этот китаец Ли, он знал о портале? — Вика почему-то всхлипнула, хотя и слышала уже эту историю в укороченном варианте. — Не просто же так он к тебе пришел.
— Не знаю, Вик, не знаю… А теперь и не спросишь. Умер он через год после моего путешествия на Тибет.
— Как ты? — Ли сидел на табурете рядом с ванной. — Очухался?
Я моргнул один раз. Только и мог, что моргать да дышать.
— С сыном я разговаривал. В больнице, — произнес китаец в стиле мастера Йоды. — Последняя просьба у него была. Сделаешь?
Опять моргнул один раз. Конечно, сделаю.
— Поедешь в один из монастырей Тибета. Отвезешь туда прах моего сына. Отдашь настоятелю Ардану и выполнишь одну его просьбу. — Он внимательно посмотрел мне в глаза. — Готов ли ты?..
— Скорее всего, знал… Иначе зачем ему было тебя туда посылать? — утвердительно произнесла Катя и заворочалась рядом, устраиваясь поудобней.
Дальше был билет на самолет до Лхасы, автобус, джип. Полдня пешком по горам с проводником… И вот я отдал урну с прахом друга настоятелю. Он внимательно вгляделся мне в глаза и произнес на неплохом русском:
— Жить будешь здесь. Дух твой пока неспокоен, — заложил руки за спину, обошел меня по кругу. — Достигнешь гармонии, и откроется дверь в новую жизнь. Уйдешь — не забудь вернуться. Тут твой дом. Не там.
Я почесал затылок и, сопровождаемый монахом, ушел в свою келью, лег на циновку и уснул. Утром настоятель меня разбудил, отвел на уступ горы, нависающий над пропастью, показал связку из трех движений.
— Встань сюда, — указал на испещренный рунами плоский камень. — Повторяй связку. Вдохни в движение жизнь. Вечером придешь, утром уйдешь. Так будет, пока не найдешь свой Путь.
— Что-то я не поняла… — опять перебила меня Катя, мило наморщив носик, и, чуть отстранившись, попыталась повторить связку магических движений, активирующих портальный камень. Я схватил ее за руки, испугавшись на мгновение, что она «уйдет», но тут же расслабился и твердо произнес: — Я запрещаю вам изучать эти движения! Никогда… Даже если я вдруг… Даже если меня не будет рядом… Миста — не место для таких, как вы, девочки… Это страшный, жестокий мир. Хотя и простой…
Потянулось время. С восходом солнца я вставал на свой камень и оттачивал связку. Три простых движения. Раз за разом, час за часом. Перерыв на медитацию. И по новой. Иногда приходил настоятель, стоял за моей спиной несколько минут и уходил.
Прошло две недели, прежде чем я понял, что движение не закончено. Стал экспериментировать… и наконец понял, что нашел концовку. Воздух загудел под моими ладонями, а я… потерял сознание. Так я освоил свое первое заклинание из магии жеста, открывающее портал.
— А дальше? — пискнули близняшки.
— А дальше началась учеба… — скривился я, вновь окунувшись в неприятные воспоминания…
Очнулся уже в другом мире под названием «Миста». В школе магов, где учились попаданцы из других миров. Тогда я не знал, зачем нас обучали — может, искали супермага, а может, у них существовало бесплатное магическое образование? В школе я быстро перестал задавать вопросы не по теме: учитель просто шарахал слабенькой молнией и, пока ты корчился на полу, внимательно так смотрел… Как на червяка.
Не было у нас веселых попоек со студиозами, разрушения харчевен и других приключений. Была учеба. Жесткая, жестокая. Нам не ставили оценок — сдал предмет, хорошо. Не сдал — будешь час кататься по полу и выть от боли. Выть так, чтобы никто не услышал. Про себя. Потом встанешь и продолжишь сдавать предмет. Так что учился я прилежно.
