Осознав, что он уже в новом мире больше шести суток, Пётр Васильевич не на шутку расстроился:
– Так много?! Это я, наверное, массу интересного пропустил?
– Ничего страшного, наверстаешь, – хмыкнула Аскеза и приступила к краткому рассказу, как она помогла отыскать Бориса, давая его точные координаты, и как к спасению того стали готовиться на замковом экспериментальном полигоне. Но её попытки уйти от некоторых скользких вопросов не сбили Светозарова с толку.
– Постой, постой! Ты мне так и не рассказала о тех причинах, из-за которых я провалялся в полной отключке целых шесть суток. Что это было?
– Да всё просто, милый. Здешние целители – не чета нашим, как ты понял. Потому что не только ноги умеют отращивать человеку. Вот это они и решили, что тебе лучше находиться в состоянии сна, так целесообразней для процесса исцеления. И, как видишь, оказались совершенно правы! Ты здоров, и уже через полчаса сможешь вставать…
– Э-э! Только не надо на меня давить своим убеждением! Радоваться-то я начал, но так и не понял, с какой стати? Если Борису уже завтра разрешат вставать с вновь выращенными ногами, то чем меня так угораздило «заболеть», что я шесть суток провалялся сонным овощем? – заметив, как женский язычок обольстительно облизал сочные губки, он стал сердиться: – И прекращай использовать на мне эти свои штучки! Отвечай как на духу!
Зажатая в угол, Мураши тяжко вздохнула, но всё-таки призналась:
– Когда Дмитрий за тобой явился и стал накрывать какой-то странной, струящейся тканью, я подумала, что тебе конец. Это прибыл твой убийца. Сильно испугалась, конечно, стала стрелять из парализатора… А он мощный, последней разработки… Ну, Дмитрию, понятно, ничего, а тебе сразу поплохело. Вижу, что всё равно тебя похитить пытаются, прибывший тебя уже и на плечи вскинул. И ничего лучше не придумала, как нырнуть вниз головой и, ухватившись за тебя, попытаться спасти… Вот именно тогда, как бы так правильно выразиться… я не совсем удачно с тобой столкнулась. Ты же сам видел, какой люк оказался узкий, неудобный, я никак не могла толком сгруппироваться…
Мужчина хлопнул пару раз в ладоши:
– Красиво звучит! И ты вся такая: правильная, решительная и отважная! И я прямо сейчас должен в знак благодарности зацеловать твои ножки?..
– Да ладно тебе, Петь. Свои люди, сочтёмся как-нибудь… Но по поводу зацеловать, да прямо сейчас…
– Обойдёшься! Потому что я догадываюсь, почему ты так поступила! – повысил голос рассерженный Светозаров. – И понятно, почему ты тут для всех назвалась моей супругой. Тебе в ином случае ничего не светило! Ни здесь, ни в Долроджи! Там бы тебя поставили к стенке за упущенного узника, а здесь Дмитрий тебя сразу зашвырнул бы в резервацию, узнай он, что ты моя тюремщица.
– Слава судьбе, что это не ты решал мою долю! – рассмеялась Аскеза. – И хорошо, что чуть ли не всё, происходящее в твоей камере, твоя невестка Сашенька наблюдала в прямой трансляции.
К таким выводам Светозаров уже и сам пришёл. Иначе его не смогли бы вовремя спасти, когда надо подкладывать молодильные каштаны и когда наиболее удобно передавать строчку из песни. Но как именно она это делала?
От этого вопроса не удержался:
– И как такое возможно?
– Двумя словами и не скажешь. Но попробую… Основа: родственная связь между тобой и сыном. Затем на эту основу накладывается особое телепатическое поле между аурами Александры и молодильными каштанами. Затем каштан закидывается в пространство рядом с тобой, и уже с помощью него двуализатор (так называется человек, обладающий умениями двуализации, то есть перемещения частички своего сознания в любую точку пространства) подслушивает, подсматривает за твоим окружением. Кстати, открывателем двуализации является твой внук, тот самый Эльвер-Аусбурн Дмитриевич.
– О! Ты ведь так о нём ничего толком не пояснила, как и про Эрлиону не рассказала. Если им всего ничего по возрасту, как они могут со мной мысленно разговаривать? Да ещё и открытия делать? Или вы все вместе пытаетесь меня разыграть?
– Больно надо издеваться над любителем поспать! – фыркнула Аскеза. – Но я тебе расскажу всё-таки. А если ты не поверишь в услышанное – это твои проблемы, повторяться не собираюсь.
И поведала весьма подробно о том, кем являются так называемые внук и внучка так называемого дедушки на самом деле. Судя по глазам Васильевича – он не поверил. Но силы в себе отыскал, чтобы рвущиеся сомнения не высказывать вслух. Просто принял к сведению, собираясь уточнять и разбираться позже.
А пока слушал, довольно споро доел принесённые на подносе вкусности, допил имеющиеся напитки, дождался, пока рассказчица замолкнет, и с осоловевшим взглядом поинтересовался:
– Ладно, вроде как час прошёл, значит, мне можно вставать?..
– Честно говоря, целители настойчиво рекомендовали поспать после приёма пищи часика два…
– Э-э, нет! Так я всю жизнь просплю! Ты вон за шесть дней всё изучила и бессовестно теперь шантажируешь меня своими знаниями.
– Опять ты на меня напраслину возводишь? – дёрнула плечиками женщина и с обидой соскочила с кровати. – Спрашивай что угодно, я ничего не скрываю. А вставать не вздумай! Тебе ещё десять минут лежать надо. Да и одежды твои ещё не принесли.
