где, взявшись за руки, гуляли по узким тропинкам или, обнявшись, сидели в укромных уголках дикой природы. Любовались на луны, близко расположенные звезды трёх иных систем и много, много говорили. Именно тогда, в порыве горячей любви, Пётр и признался своей ненаглядной девушке, кто он и откуда. Вроде всегда перестраховывался, всегда осматривался по сторонам, всегда говорил только на ушко и всё-таки не все осторожности соблюл.
Тогда ещё молодой офицер, Дар Горский, находился во внешнем, скрытом карауле и стал случайным свидетелем одного короткого разговора. Плотно прижавшаяся к своему мужчине Гаранделла, посматривая на ночное небо, с трепетом переспросила:
– И на твоей Земле только одна Луна? А кто на ней проживает? – Ответа дозорный не услышал, зато потом послышалось женское восклицание: – Как никто?! – И вновь неразличимое из-за расстояния мужское бормотание.
Чуть позже удалось расслышать ещё несколько фраз:
– Неужели на вашем небе видны миллионы звёзд?
– Миллиарды! – в пылу воспоминания воскликнул землянин. А потом ещё довольно долго перечислял названия галактик, некоторых звёзд и объяснял конфигурацию созвездий на ночном небе.
Вот с тех самых пор Горский и носил в себе чужую тайну, никому о ней не рассказывая и будучи намерен унести её с собой в могилу.
Только обстоятельства в последние дни резко изменились. Открытие астрономов привело к моментальному прекращению войн, эйфория от этого вскружила голову всем без исключения, и сведения об иномирском происхождении знаменитого повстанца, носящего позывной «Пришелец», стало достоянием гласности для особого департамента. Естественно, в истории имелись точные сведения, как, когда, кто и по какой причине присвоил Светозарову такой оригинальный позывной, но в свете нынешних знаний это лишь усиливало эффект разоблачения.
Чем и воспользовалась при подведении итогов госпожа Мураши:
– Так что, господин Пришелец, теперь-то всё ясно с попыткой твоего уничтожения?
Вот как раз с этим никакой ясности не было. Проживая на Земле, Пётр Васильевич ни разу не слыхал о таких людях, которые могут перемещаться в пространстве. Потому что чтение фантастики нельзя было считать конкретными знаниями и уж тем более достоверной информацией. Мало ли что выдумал Эдмонд Гамильтон или Филип Фармер, забрасывавшие своих героев в непомерные дали космических пространств или в хитро созданные вселенные. И то в подобных романах перемещение предваряли некие голоса с обитателями иных галактик, определённые подготовительные действия, создание устройств, а то и соприкосновение звёздных систем в каком-нибудь виртуальном подпространстве.
Ничего подобного со Светозаровым не произошло. Просто гулял со своей супругой и дочуркой по дождливому польскому парку, рассказывая очередную весёлую историю из своих армейских будней. И неожиданно узрел перед собой странный полумесяц мерцающего света. Показалось, что это фонари дали такой неверный отблеск в сыром воздухе. Ну и насмешило, что жена с дочерью странной загогулины в воздушном пространстве не видят. Уж как он им ни показывал контуры, как ни обводил их руками, как ни топтался внутри…
Это уже потом, изучив многие нюансы перемещения «проходчиков», Пётр понял, что именно случилось и чем он рисковал по собственному незнанию. Случился самопроизвольный, неконтролируемый переход, который обычно заканчивался физической смертью телепортёра. А тогда его грубо вырвало из мира Земли и унесло в такие неведомые дали, что новая жизнь сразу показалась повторным рождением. Уж как он тут легализировался – другой вопрос, но в данный момент вспоминалось только самое основополагающее:
«На моей родной планете телепортёров нет! И уж тем более посылать оттуда убийцу – нет никакого смысла. Как в принципе и спасителю там взяться неоткуда. Но тут появляется иной вариант… Вдруг меня с Земли некто (пусть и набившие оскомину марсианки) пытались вытянуть и забросить сюда специально? Так сказать, для эксперимента. Подобное, при всей абсурдности исполнения – вполне возможно. Пусть и чисто гипотетически. Если наблюдатели за этой микрогалактикой, отрезанной от остальных вселенных невероятными космическими пространствами, действительно существуют, то здесь им и в самом деле полное раздолье для любых, в том числе и негуманных, экспериментов. И вот прошло чуть больше двадцати лет, и здешняя самоизоляция благодаря открытию астрономов неожиданно заканчивается. Каковы действия кукловодов, ведущих за мной тщательное наблюдение? Хм!.. А ведь варианта в отношении подопытного кролика и в самом деле только два: убить, чтобы научную статистику не портил, или попросту забросить в иное место. Лишь бы подальше отсюда…»
Воспоминания и рассуждения промелькнули в голове довольно быстро, так что молчание не затянулось:
– Пока спорить не собираюсь, только спрошу: какова общая масса кусков тел и скафандров, которые уволок за собой сегодняшний визитёр?
– Твои мысли адекватны моим! – обрадовалась Аскеза. – Вначале этот тип решил глянуть на тебя и, скорей всего, забрать с собой. Затем изменил решение, потянувшись к оружию. И только самоотверженные действия офицеров не дали ему совершить задуманное. Но во второй раз он попытается тебя уничтожить незамедлительно, без всякой раскачки или предварительного осмотра.
– Ты так и не ответила на мой вопрос…
– Какой дотошный! Ладно… без малого сто сорок килограмм, почти два твоих нынешних веса.
– А от него хоть что-нибудь осталось? – без внешнего интереса допытывался Светозаров. И хорошо заметил, с какой неохотой, но всё-таки ответила мадам Мураши:
– Очень загадочно, конечно, но от него ничего не осталось.
