«На улице прямо на скамейке ещё три мордоворота восседают, – доложила Дарья. – Наверное, пугнуть хозяина дома собирались, чтобы он через сады решил выйти при нужде…»
– Что значит «подбивать»? Соблазнил, что ли? – и этак грозно, строго.
– Да бог пока миловал! Но эта ж гнида не успокоится, пока мою зазнобу не испортит. Это уже сколько лет повелось, как на кого глаз положит, так обязательно в постель бабу затащит, а то и с пузом потом оставляет. Давно мужики собираются голову нечисти проломить, да всё руки не доходят. Одно слово, колдун проклятый!
Выкрикнул это и тут же сник, чуть язык не проглотив. Видимо, вспомнил, как на него, лежащего в засаде, со спины вначале наглый да крикливый дедок выскочил, а потом и целый полковник с жуть какими строгими тремя женщинами заявился, да ещё и вместе с капитаном. А ведь дружки с улицы ни единым обусловленным свистом не отозвались! И откуда тогда все взялись? Вот и кумекай тут после этого, кто к кому в гости может наведаться. Не иначе как такие же колдуны!.. И ведьмы!..
Такие мысли явственно читались по глазам детинушки. А тут ещё и Дарья Валентиновна Шарыгина окончательно прояснила обстановку:
«Ого! Да этот Яшка и в самом деле тот ещё ухарь! Две девицы его оседлали и такое вытворяют, что не в каждом немецком кино подобное увидишь! Хи- хи! И как же красиво они смотрятся! Загляденье просто!.. И это… неужели вам не слышно в саду, как девицы от восторга повизгивают?»
В самом деле, прислушались и уразумели без дополнительных комментариев. Крещендо усиливалось. Поэтому ведьмы сразу стали громко переговариваться, дед – ворчать, а сам Иван строго спросил у предусмотрительного детинушки:
– Так чего же вы на этого Яшку заявление не написали в полицию? Мы бы его давно приструнили.
– А-а-а… так вы не наши? Не районные? – стало доходить до ревнивого мужика. – Тогда всё понятно… То-то я смотрю… – и, словно спохватившись, опять зачастил словами: – Так ведь у него все наши, от участкового до начальника отдела, в друзьях ходят, с рук евойных кормятся и в рот ему заглядывают.
– Не понял… Так этот Яков кто, мафиози какой-то? – напрягся мнимый подполковник, мысленно восклицая: «Только этого не хватало!»
– Дык… э-э… – замялся детина, закручивая собственную неприязнь в кулак. Но врать всё-таки не стал. – Скорей наоборот… помог тут нашим порядок навести… Всех цыган, что наркотой торговали, поговаривают, он изгнал… Остальную шушеру бандитскую – тоже… Ну и не хулиганят у нас совсем… да и в остальном порядок на зависть иным районам…
– В тюрьму хочешь? – уже чуть ли не по-дружески поинтересовался Загралов. Получив в ответ отчаянное мотание головой, предложил: – Тогда давай сделаем так. Мы тут словно в сторону нечаянно отворачиваемся, а ты бегом к себе домой и прячешься под лавку. И мы делаем вид, что тебя никогда не видели. Понял?
– А-а-а… – Косой взгляд на угол дома.
– А капитана я предупрежу, он тебя не тронет. Ну! Беги!
Эх! И сорвалась же с места удаль молодецкая! Просека в кустах получилась, а тропинка раза в три шире стала. Только листья да мелкие веточки землю усыпали, словно после бурелома.
«Что там, на улице?» – спросил обладатель у Дарьи. Как ни странно, фантом сразу не отозвалась и только чуть позже пробормотала:
«Сейчас гляну… – опять задержка, словно она дом до самых подвалов проверяла и никак оттуда выбраться не успевала. – О! Уже никого нет! Словно и не было!»
Мелькнуло у Ивана подозрение, что госпожа Шарыгина подсматривала за интимным соитием. Уж слишком живо она трио любовное нахваливала. Увы, некогда было предаваться поискам причин и следствий, да и сама Дарья женщина взрослая, разберётся в своих заморочках без посторонней помощи.
Следовало как можно быстрей решать вопрос с новоявленным колдуном. И так получилась непредвиденная задержка с устранением засады. А что сейчас делать? Вроде некрасиво получится, если гости так прямо завалятся в дом без стука и без спроса. Скорость и удобство такого знакомства не перевесят негативного отношения мужчины к бесцеремонным посетителям. Удивится, зауважает, поймёт необычность проникновения, но всё равно злость, недовольство, а то и ненависть затаит.
Поэтому решили первоначально пошуметь снаружи. Тем более что финальные аккорды страсти стали стихать, самая активная часть соития завершилась.
Постучали по стене, затем непосредственно в окно спальни. Грохнули пару раз по входной двери ногами, а потом Игнат Ипатьевич и голос подал:
– Эй! Человече! Выходи в сад, разговор срочный имеется!
Через минуту окно на втором этаже открылось, и на гостей уставился мужчина с голой грудью и взъерошенными после трений о простыни волосами. Мгновенно ничего отвечать не стал, внимательно рассмотрел пятерых визитёров, пытаясь угадать, кто из них выше по положению, и неожиданно, а может, и вполне обоснованно с его умениями выбрал веддану. Сделал стойку, словно охотничий фокстерьер, машинальным жестом пригладил растрепавшиеся волосы на голове и протянул сочным, приятным баритоном:
– Мадемуазель! Невероятно рад вас видеть в своей усадьбе! Не смел и мечтать о счастье лично с вами познакомиться! – приосанился, но, скользнув ладонью по своей груди, обильно заросшей светлыми волосами, словно спохватился, что не одет, и бойко продолжил: – Прошу прощения, что сразу
