никак не удавалось отыскать направление опасности и сосредоточиться на том месте. Но тот факт, что он явно ощутил чужое присутствие, вызывал огромный интерес и опасение одновременно. Естественно, следовало бы ещё поэкспериментировать с иными обладателями, в том числе и дружественными. Возможно, все они довольно быстро заметят соглядатая, но в любом случае это надо будет учесть. Раз заметил, то может и удар некий нанести, причём смертельный для чужака.
Иван ещё хорошо помнил, какими силами заморозки пользовались Адам и уже покойный Волох, когда приходилось прорываться к ним вплотную для физической атаки. Правда, тогда он был не один, и его с ведьмами замечали издалека. А вот чтобы второй раз опробовать своё тайное оружие, следует его усовершенствовать. Наверное…
Пока же стало понятно, ничего лишнего Санчес больше не сболтнёт, скорей всего, вообще удалится в свою «слепую зону». Поэтому Иван сделал ещё пару кругов, пронзил несколько раз все стенки по периметру, отметив себе, что после таких проникновений его словно теряют из виду на некоторое время, да подался прочь.
Во время рассеивания «Глаза» и создания его в ином месте размышлял:
«Когда я за физической, невидимой преградой, Тюрюпов меня перестаёт ощущать. Значит что? Нужен некий, особенный щит? Или достаточно будет обычного стекла? Жаль, не попробовал затаиться за аквариумом или за экраном телевизора… Да и к нему в «слепую зону» пока проскальзывать не стоит. Пусть преждевременно не настораживается. К тому же что там подслушивать? Наверняка со своими фантомами по внутренней связи общается… Ну да ладно, ещё и стекло испытаем. У того же Печенега сейчас попробую… Спит он или нет?»
Где находился Ричард Кюден, Иван знал, потому что лично делегировал туда фантом одного из своих десантников. Тот барражировал вокруг «слепой зоны» потенциального неприятеля и отслеживал по возможности любые контакты на официальном уровне. Пока ничего предосудительного за Печенегом не замечалось и считалось, что он в данный час преспокойно почивает в номере гостиницы «Рэдиссон Ройал» (бывшая «Украина»). По сути, не так и далеко от «Метрополя».
Как уже упоминалось, Ричард Кюден особо по Москве не бродил, а принимал гостей у себя в номере. Естественно, что и все системы прослушивания оказались блокированы и не действовали, но собеседники торговца из Франции являлись людьми солидными, гениями бухгалтерского учёта, экономистами, и это как-то заставляло о нём вспоминать со спокойствием:
«Обычный финансовый воротила и денежный аферист. Да и наставники о нём твердили, что трус и перестраховщик. Такой воевать не станет… – И тут же в голову пришла другая мысль: – А вот финансово ударить может! Как это раньше никто из нас не принял во внимание? Придётся теперь устанавливать слежку и за теми лицами, что с Печенегом встречались. Да уж! Хорошо ещё, что к нам Гон Джу присоединился и фантомов у нас много… как бы… Однако всё равно катастрофически не хватает. Видимо, придётся и в самом деле уже завтра решать, кто станет обладателем и настроит на себя трофейный сигвигатор Адама Фамулевича. Ну, это ладно, до завтра терпит…»
Глава 23
Враг не дремлет
Остающийся на посту в «Рэдиссон Ройал» фантом доложил:
«Последний посетитель удалился из отеля более часа назад. Что он, что провожавший его в дверях номера Ричард выглядели изрядно навеселе. После чего господин Кюден вывесил на двери табличку «Не беспокоить!», и с тех пор ни слуху ни духу!»
Увы, обладателю достаточно и запасное тело отправить куда угодно со своими фантомами да навести где угодно и какой угодно «шорох». Так что тишина – ещё не показатель добропорядочности. К тому же настораживало показательное равнодушие, которое Печенег демонстрировал в отношении выставленного в своей буферной зоне надзирателя. Как бы не принято было между обладателями настолько докучливо следить друг за другом, а если подобное случалось, к тому же весьма назойливо, отслеживаемая сторона имела право обидеться, принять меры к наказанию фантома, «достучаться» до его создателя, а то и поругаться с ним открытым текстом. Дескать, убирай немедленно своего соглядатая, что ты себе позволяешь?!
А тут чинное спокойствие и полное игнорирование. Смотрите, мол, «москвичи», я тихий, спокойный, белый и пушистый. Даже открытой слежки не опасаюсь.
«Может, и не опасается, – прикидывал Загралов, проскальзывая между колючками ближней сферы. – Но проверить не помешает… О! Это меня ещё
Оказалось, что обычный. Освещение в кабинете апартаментов горело максимально возможное, видимо, гость не терпел темноты и полутонов. Французский подданный работал не покладая рук и совершенно не выглядел уставшим или подвыпившим. Пальцы так и порхали над клавиатурой ноутбука, внося какие-то данные, а губы беззвучно шевелились, видимо, ведя непроизвольно диалог с невидимыми помощниками.
Понятное дело, что Загралов приблизил свой «Глаз» вплотную к Ричарду и попытался вчитаться в текст, пестрящий множественными числами и ссылками. Но хуже всего оказалось, что текст писан на французском языке, в котором Иван помнил лишь несколько слов, да и то не знал, как они пишутся. А фотоаппарата с собой «не взял»…
И фотографическая память в данном случае не поможет, запомнить абракадабру невозможно. Только и оставалось присматриваться, прислушиваться да пытаться составить некое представление о тексте по цифрам. Что, в общем-то, для продвинутого программиста дело вполне посильное.
