– Что – я?
– Ты разве не хочешь есть?
– Не особенно, – ответил я уклончиво. – Пока обойдусь.
Эсси посмотрела на меня странно, но промолчала…
Хадрисс поступил совершенно правильно, пережарив все, что у него было. Часть слопали мои подопечные (Золот, по-моему, чуть ли не урчал, как молодой волчонок), но оставалось еще порядочно. Теперь сытые беглецы устраивались в шалашике, а Хадрисс задумчиво смотрел на мясо и чесал в бороде. Я тоже потрогал подбородок – щетины пока не было. Впрочем, борода у меня всегда росла плохо, как у большинства моих земляков.
– Вот думаю, – сказал он, – плохо, зелени совсем нет. Переложить бы листьями, я знаю кое-какие подходящие, дольше бы сберегли. А так все равно испортится.
– Ну, насколько-то хватит, – пожал я плечами и устроился рядом. – Пускай остынет…
– Ага. Только на ночь оставлять нельзя, непременно кто-нибудь стащит!
– Будто ты не учуешь.
– Будто я стану за какой-нибудь мелюзгой в темноте гоняться!
– Да не подойдет никто, – напомнил я. – Забыл?
– А-а, точно… – кивнул Хадрисс. Ему мое присутствие тоже было не особенно приятно, но, будучи в человеческой форме, он мог стерпеть неудобство. – Забыл. Ты смотри-ка, тучи разошлись!
Я посмотрел вверх. И правда, небо было совсем чистым, так, несколько облаков…
– Если повезет, то завтра, глядишь, и обсохнем, – сказал я. – Хадрисс, что ты чешешься все время? Блохи, что ли?
– Ожоги, – буркнул он. – Это сейчас ничего уже, а по первости чесались – никаких сил терпеть не было! Поверишь ли, грязью обмазывался болотной, она хорошо от зуда помогает…
– Извини, – произнес я, помолчав.
– Да чего там…
Так мы и сидели до самой темноты, говорили ни о чем. В шалашике похрапывал объевшийся Золот, а я то и дело ловил на себе взгляд Златы. В конце концов уснула и она, и я вздохнул с облегчением.
– Скорее бы от них отделаться, – озвучил я мысль, что вертелась у меня на языке со вчерашнего дня.
– Не любишь ты людей, Север, – фыркнул Хадрисс.
– Ты будто любишь.
– Так мне и не за что.
– А мне будто есть за что?
– Ты ж сам человек! – удивился он.
– Ну и?.. – пожал я плечами и поворошил угли в костре. Алые искры взлетали и пропадали в прозрачной лесной темноте. – Это, знаешь ли, еще не повод…
– Подобрал щенков, так, значит, ты за них теперь в ответе, – гнул свое Хадрисс.
– Ну уж нет! Сказал – за Фойрой расстаемся, дальше пусть сами барахтаются. Выплывут – молодцы, нет – туда им и дорога.
– Экий ты, – сокрушенно покачал он кудлатой головой. – А ведь в богов веришь… Вдруг тебе доброе дело зачтется? Так вроде у вас считают?
– Ага, – ответил я и глотнул воды из фляги. – Только знаешь, Хадрисс… Я однажды сделал доброе дело.
– И что?..
– До сих пор расплачиваюсь.
Он помолчал, потом крякнул и осторожно потрепал меня по плечу.
– Моя очередь извиняться, Север…
– Пустое.
– Это… – Хадрисс попытался подобрать безопасную тему для разговора, не нашел и попросил со вздохом: – Север, помоги ошейник расстегнуть. Мне никак защелку не подцепить, пальцы толстые слишком…
– Нагибайся, – велел я, нащупал замок, поддел ногтем защелку… – Похоже, заклинило ее. Повернись, я ножом попробую поддеть.
Нож я сломал. Хорошо еще, это был один из трофейных, а не мой любимый, но все равно жаль. Правда, обломком лезвия в итоге удалось расковырять замок на ошейнике, тот хрустнул и поддался.
– Уф! – шумно выдохнул Хадрисс, выпрямляясь. Все это время он просидел, согнувшись в три погибели, чтобы мне удобнее было работать. – Проклятая штуковина…
Он с ненавистью посмотрел на два металлических полукружия у себя в руках, сложил их вместе, поднапрягся – только мускулы взбугрились на руках –
