– Опять непонятно? – спросила Эсси, появившись напротив.
– Да, запутанно, – кивнул я, собирая камешки. – Хадриссу вроде бы ничто не угрожает, и на том спасибо.
– Это хорошо… – Она помолчала, потом сказала: – Знаешь, Север… По-моему, Злата сегодня очень сильно напугалась!
– А ты бы не испугалась на ее месте? Какие-то дядьки с арбалетами, лошади понесли ни с того ни с сего, Хадрисс вот пропал…
– Это другое, – помотала головой Эсси, и каштановые кудри взвились пушистым облаком. – Вот как раз это-то для нее ерунда! Ей стало по-настоящему страшно, когда ты про колдуна заговорил. Ну, про что-то запрещенное, помнишь?
– Думаешь, и у нее припрятано что-то? Ну, хоть гребешок тот же!
– Дело не в этом, – проговорила она. – Злата в самом деле убеждена, будто ищут ее. И что-то здесь нечисто, Север! Жаль, ты сам ей подсказал, мол, или ее отец со здешним князем замирился, или тот сам пронюхал…
– Точно, – припомнил я. – Она, кажется, хотела что-то другое сказать, но моя версия ей больше понравилась.
– Или просто показалась надежнее, – кивнула Эсси. – Влипнем мы с этой Златой! Хотя мы уже влипли… О чем-то она не рассказывает, недоговаривает, а это важно, наверняка важно, я чувствую! Она боится не просто того, что ее поймают и папочке вернут, нет…
– Но чего тогда?
– Если бы я знала!
– Ну, может, проговорится еще, – сказал я. – Когда совсем прижмет.
– А тебе не показалось, будто Злата как-то подозрительно много знает о колдовстве?
– Нет, – подумав, ответил я. – А что она знает? Тот заговор с гребешком? Мало ли какая старуха ее этому научила… А что колдун может вот этак человека отыскать, даже детям известно!
– В том-то и дело, Север, что нет, – серьезно сказала Эсси. – Я вот до ее слов и знать не знала, что они на такое способны, а ведь жила много лет назад, когда колдовства еще не слишком боялись. Но уже тогда имя Великого Нижнего вымарали из книг, ты забыл?
– Нет, но…
– Если так было в мое время, то что творится теперь? И откуда Злате известны такие мелочи? Ты вот об этом знал?
– Да, но я-то не молоденькая княжна, – усмехнулся я. – Не забывай, в чьей армии я служил!
– Вот именно! Уверена, тебе известно и это, и многое другое. И в этом ничего странного нет. А вот Злата…
– Ну не хочешь же ты сказать, что она сама колдунья?
– А вдруг?
– Что-то непохожа, – подумав, сказал я. – Но поговорить с ней об этом стоит. Пока мы не угодили в неприятности посерьезнее нынешних.
– Ну, попробуй, – вздохнула Эсси. – Только мне кажется, она не станет отвечать. Золота бы расспросить, да только он вряд ли что-то знает, я уж говорила…
– Верно, говорила. Кстати, о Золоте… Ты как, проверила?
– О чем ты?
– Ну, помнишь, у Фойры ты заявила, что Золот проигрывает в сравнении со мной. Во всяком случае, по мнению Златы. И обещала…
– Я помню, – перебила Эсси. – А что это ты вдруг об этом вспомнил? Тебя так волнует, что думает о тебе наша княжна?
– Да не в том дело, – отмахнулся я. – Ты скажи, подглядывала или нет, а я объясню, зачем мне это понадобилось!
– Ну-у… подглядывала, – созналась девушка. – Ничего интересного. У тебя вон хоть наколки красивые…
– Точно ничего любопытного не увидела? – продолжал я допрашивать. – Давай вспоминай!
– Хм… – Эсси задумалась. – У Золота шрам на левой руке. Не так чтобы свежий, и, видно, рана была глубокая. Я такие у отцовских бойцов видела – они говорили, это если клинок отвести неудачно, можно и совсем без руки остаться.
– А еще?
– Да все вроде бы… Я ведь его не с ног до головы изучала! Вот родинка еще есть приметная, примерно здесь, – девушка ткнула меня призрачным пальцем под левую лопатку. – Довольно большая, на ягоду похожа.
– А синяки на Золоте были? – спросил я.
– Да, несколько. Пожелтевшие уже. Ну, пара свежих, видно, стукнулся обо что-то. Да что ты все расспрашиваешь?!
– Тут такое дело, Эсси… Я же тебе рассказывал, как эту парочку повстречал, верно? И говорил, что мутузили Золота от всей души.
– И что? – недоуменно спросила она.
– Ну подумай! Я сам-то внимания не обратил, это мне Хадрисс сказал перед тем, как мы с ним расстались. Он ведь с Золотом через Фойру плавал, видел его, считай, раздетым…
– А-а! – сообразила Эсси. – И верно ведь! Если б его избили, как ты говоришь… а ты вроде бы упоминал, что его и ногами пинали, так на нем бы места живого не осталось! И уж всяко он бы сейчас был таким… разноцветным! И… что же это значит, Север?
