– Ваша правда, Хотон-хон. Не сказали… Ну так вы подайте, тогда пропустим.
– Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.
– А кто с вами? – подозрительно интересуется Ирнчин.
– Приближенная подруга, – раздраженно вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.
– А имя?
– Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть! – рявкаю я. – Стоим тут на солнцепеке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что мое слово – закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я еще должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!
– Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон-хон, сейчас все будет, – быстро меняет тон Ирнчин и кладет трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.
Сплевывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.
– Ох, не надо было мне приходить, – бормочет она. – Вот и Ахмад-хон против…
– Он тут ни при чем, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.
В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.
– О, вы уже тут! – удивленно говорю я последней.
– Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днем входили… Дорогу запомнила, вот и пришла…
– Отлично! – Я театрально вскидываю руки. – Через парадную дверь меня саму еле-еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это… – И тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более что Орешницу я представила по прозвищу, а имени ее я не знаю…. А-а-а-а!!! Взрыв мозга!
– Гарнетка, – прерывает мои метания сама Эсарнай.
Я с облегченным вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.
– Что сегодня будем делать? – оживленно интересуется Орива.
– Я надеялась, что вышивать, – говорю. – Потому что на более сложное я сегодня не способна.
– Можно и повышивать, – соглашается Орешница. – Только вы контуры наметали?
Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.
– Я придумала лучше!
Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.
– Вот глядите, – перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги. – Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по-муданжски.
– А что такое абзац?
Интересно, как их учат всеобщему, а?
– Вот досюда. – Тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то еще не сообразит, кто ее знает…
Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров – попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю – она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать-то научится.
Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.
«Наблюдающий их ребенка рост вверх есть великий опыт для родителей», – печатает Эсарнай по-муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.
– Погодите, – говорю таким убитым голосом, что все вскидываются. – У вас получается бессмыслица!
– Да, – охотно соглашается Эсарнай. – Мне тоже так показалось.
– Ну? – не понимаю я. – А зачем вы переводите бессмыслицу?
– Тут так написано… – растерянно сообщает Эсарнай.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.
Отбираю у нее планшет и кладу экраном вниз.
– О чем было первое предложение?
– Ну-у… – Она мнется. – Ну что-о… Для родителей очень важно, как растет их ребенок…
– О! – говорю, поворачивая планшет обратно. – Вот это и пишите.
– Но там ведь не так…
