пропагандой. О том, что часть информации недостоверна, мы догадывались намного позднее, когда на собственной шкуре отмечали происходящие ухудшения, – растолковала нашу с ней позицию Мусенька. – Нормально рассуждать можем только в пределах областей, в которых работали профессионально. Так, Шурик считает, что после войны нужно делать упор на развитие авиации, причем легкомоторной…

– …Будет разогнанная на всю катушку авиапромышленность и высвободятся кадры военных лётчиков – так что момент исключительно удобный, – встрял я.

– А в информационной области необходимо снять все ограничения, кроме ответственности за ложь и клевету. И за замалчивание важных обстоятельств, то есть за утаивание негативных моментов при общем позитивном тоне сообщения или, наоборот, за сокрытие положительных моментов в том, что подвергается критике.

Иосиф Виссарионович чуть заметно улыбнулся и поинтересовался:

– Мне показалось, что вы пытаетесь убедить меня в необходимости демонтировать сами основы социалистического хозяйства. То есть допустить частную собственность на средства производства.

– На занятиях по политпросветучёбе у нас всегда был коронный вопросик к лектору о разнице между частной собственностью и личной, – ухмыльнулся я. – В качестве примера приводился карандаш, купленный инженером в магазине и принесённый на работу – рассуждать о том, частный он или личный, можно было часами, путая мозги преподавателю. Аналогичный вопрос касался использования наёмного труда – речь заводилась о домработницах. Ведь они, обслуживая академиков или профессоров, вносили трудовой вклад в их основную деятельность, освобождая от хлопот по хозяйству и давая время на основной труд – мыслительный процесс.

– Это мы о временах застоя, когда все мало-мальски крупные артели, кооперативы или товарищества стали госпредприятиями, а в колхозы назначали председателями ответственных партийных деятелей.

– То есть частный сектор даже в сфере мелкого производства и оказания услуг был уничтожен, – догадался Сталин.

– Практически полностью. Как и личное подсобное хозяйство колхозников. Кого налогами задавили, кого… не знаю как, но всех включили в одну систему, действующую по единому плану. Причем этим огромным хозяйством рулила партия, потому что руководителей без партбилета практически не встречалось. Может быть, совсем капельку.

– Да, вопросы идеологии чудесно переплелись с реальностью, – кивнула Мусенька.

– Дело в том, что нормально подкованный частник запросто мог принимать наёмных работников под видом вступления в тот же кооператив, – заметил я. – Сначала организовывал маленькую команду из своих друзей или подкупленных нуждающихся, а потом, если ему удавалось развернуться, как следует, набирал столько народу, сколько было нужно.

– У нас в конце восьмидесятых крах системы социализма как раз и начался с того, что разрешили возродить кооперативы. Они сразу начали заниматься спекуляцией – покупали товар по государственной цене, а продавали по коммерческой, – снова объяснила Мусенька. – Всё сразу во много раз подорожало, и началось обесценивание денег. А потом настали лихие девяностые. Власти теряли контроль над ситуацией, потому что кругом расцветала преступность, чиновники продавались недорого, зарплату на предприятиях перестали платить – всем тогда было тошно.

– Так что мы за социализм, – подвёл я черту. – И можем предупредить об угрозах, которые пока не всем очевидны. И ещё знаем кое-что о стратегически важных направлениях – подскажем, если что-то окажется упущено.

– А чем же так привлекателен для вас социализм? – продолжил допытываться товарищ Сталин.

– Социальные гарантии, – развела руками Мусенька. – Именно большевики сделали ставку на обещание их в качестве основного аргумента, привлекающего народные массы. И, кстати, сделать в этом направлении сумели достаточно много.

– Даже буржуям проклятым пришлось заниматься этими вопросами, глядя на нас. А то бы у них народ всё время бунтовал. И кое-где они даже сумели добиться на этом поприще больших, чем в нашей стране, успехов потому что имели для этого лучшую производственную базу. Одним словом – соревнование между капиталистической и социалистической системами в области экономики – это и будет основным процессом в ближайшие десятилетия.

– И без частного сектора нам его не выиграть? – снова уточнил Иосиф Виссарионович.

Мы синхронно кивнули.

Глава 71. Самолёты и жизнь

Бю рассказала нам о том, как реально обстоят дела на советско-польской границе. Она как раз прибыла оттуда «забирать» свежесформированную дивизию, ну и заглянула по дороге… навестить… кое-кого. Мы с моей роднулей не стали выспрашивать её о том, как она познакомилась с… в общем, не нашего ума это дело. А вот советские войска, добравшись до государственной границы, дальше продвигаться не стали. То есть в некоторых местах с разгону проскочили эту линию, когда гнали немцев, и уже обратно отходить не стали, но и продолжать наступление пока не собирались – строили укрепления и обустраивались на занятых позициях надолго.

Над Польшей на глубину километров триста кружила наша москитная авиация – к этому моменту было построено достаточно Мо-1 простейшего варианта, то есть не «Эквилибристов» и не «Фокусников». На эту армаду истребителей подготовили молодых лётчиков. Они теперь обеспечивали господство в воздухе над огромной территорией. Здесь же работали москитные штурмовики – на них теперь устанавливали не двенадцатицилиндровый однорядный

Вы читаете Внизу наш дом
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату