– Значит, так, Сема. Гаражный кооператив «Надежда», бокс двести пятнадцать. Под ним подвал.
– Это тот, что за автоколонной, что ли? – вполне ожидаемо удивился Семен.
– Он самый. Только труп вывезите куда-нибудь подальше. Лучше в лес.
– А чего так возиться? – Пришел черед удивляться присутствовавшему там же Слону.
– Не надо портить показатели по раскрываемости этому оперу. Он этого страсть как не любит, а потому убийство обязательно раскроет.
– Да он же сам…
– Слон, ты утром уже с ним накосячил, не ошибись опять, – одернул «торпеду» авторитет. – Словом, сделаете так, как говорю.
– Шеф, я, конечно, тут недавно, но по мне, так не проще ли вальнуть этого красноперого. Че мы с ним тут танцы с лебедями разводим.
– Слон, ты не местный, а потому тебе простительно незнание кое-каких реалий. Объясняю. Городок у нас небольшой, особым вниманием никогда не пользовался. Но тем не менее уникальный в своем роде. В девяностые, когда братва повылазила из тени и начала рулить в открытую, здесь не было ни единого случая убийства мента. И знаешь почему?
– Нет, – растерянно произнес урка.
– Потому что здешние менты дали четко понять, что готовы жить по устоявшимся десятилетиями порядкам, но беспредела не потерпят. Поначалу все было ровно, как и по всей стране. Мы, молодые и бесшабашные, катались по городу как настоящие хозяева. Увидим, что пэпээсники тащат какого пьянчужку, тут же подкатим, мол, так и так, отдыхает мужик, не по понятиям его тащить куда бы то ни было. Поясним красноперым, как нужно жить и по каким понятиям. Или экипаж гайцов срисуем, когда те трусят какого трудягу, и давай за него впрягаться.
– А на хрена вам сдались эти пьянчужки и работяги? – поинтересовался Слон, вконец потеряв нить понимания.
– Да и на хрен не нужны, – продолжил вдаваться в воспоминания Руль. – Тут другое. Еще недавно мы от ментов шарахались, могли загреметь на срок даже за драку. А тут полная воля и никто ничего. Мало того, теперь мы этих самых ментов строим. Бывало, заметим, что какой патруль, словно так и надо, сворачивает в сторону, чтобы не пересекаться с нами, так догоним и давай мозг полоскать. Ну или в морду, чтобы нормально охраняли покой граждан, а не прятались по углам.
– Весело у вас было. Я малой был еще, но у нас такого не припомню, – восхищенно произнес Слон. Еще бы, прямо сказка какая-то.
– Ты все неправильно понял. Такое себе позволить могли далеко не все, и случалось оно не каждый день. Но факт в том, что даже менты в свое обхождение наши понятия вводили. И вот в один прекрасный день у ментов лопнула терпелка. У действующих или пенсионеров, так и осталось невыясненным. Впрочем, скорее всего и у тех, и у других. Советские менты, они были особой закваски. Словом, в один прекрасный день трое наших по пьяному делу избили двоих ментов, да так, что их определили на больничку. Понятное дело, секрета из этого наши делать не стали – море по колено. А на следующий день – три трупа. И Шаху, тогдашнему смотрящему, малява пришла. Мол, по беспределу может не только братва. Не поверили. Решили учинить разбор. Четверо особо любопытных оказались в реанимации. Выжили, но перешли на инвалидность. Вот такой у нас интересный городок, Слон. И это было в девяностых. Представь, что случится сегодня. В морге мест на всех не хватит, будут укладывать на хладокомбинате.
– Это что же получается, у вас здесь полный беспредел?
– Это получается, что на беспредел менты ответят беспределом и нам небо с овчинку покажется. Таких ментов немного, дай бог, если пара десятков наберется на весь отдел и всех пенсионеров. Но эти волкодавы способны на многое. Особенно пенсионеры. У них крышу сносит без работы, спиваются прямо на глазах. Ладно, вечер воспоминаний закончен, сделайте все красиво и в городе не наследите.
Суматошный день выдался, нечего сказать. Но зато небесполезный. День работы – и трехкомнатная квартира в кармане. Да еще и моральное удовлетворение получил. Когда Валеру смогли отмазать и все собранные Александром доказательства пошли псу под хвост, опер очень сильно разозлился. Ведь выявились и дополнительные убийства, к которым никак не привязаться, но они были. Словом, всегда бы так день проходил, да только жаль, не получится.
А тут еще и это столпотворение. Отдел встретил его необычной суетой. Не в том смысле, что раньше подобного не наблюдалось. Как раз это-то случалось нередко, особенно перед приездом высокого начальства. Просто именно сегодня ничто не предвещало ничего подобного.
Все куда-то бегут. Вид озабоченный донельзя. Вооружены автоматами. Напялили на себя бронежилеты, причем не для бутафории, все пластины на месте. Разве только каски привычно мотаются на ремнях, эти неудобные котелки носить никто не хочет. Впрочем, судя по тому, что видел Ладыгин, большинство все же напялят их, когда доберутся до места. Все же от касательного попадания может и спасти.
Узнать бы, что тут вообще творится, а то как рогатый муж, который узнает все последним. Нехорошо это. Неправильно. А вот и Вахрушев. Этот участковый всегда в курсе всего. Тем более даже он напялил на себя броник, а такую тяжесть капитан, прослуживший уже двадцать три года, просто так носить нипочем не станет. Ему проще послать всех на хутор бабочек ловить, чем лишний раз надрывать пупок.
Нет, Вахрушев правильный мент, потому, кстати, и капитан до сих пор. Привычку начальства квадратное катать, а круглое носить, он никогда не одобрял. Причем не стеснялся это неодобрение высказывать вслух. С учетом того, что он не лез даже в старшие участковые, на эту должность его запихнули силком. Алексей Петрович относился к категории тягловых лошадок. Ну не могут все только и делать, что косить бабло, кому-то и работать нужно.
