столько платье, сколько сшитую тунику из двух простыней в диких цветных разводах, и не растянулась бы на подиуме под вспышками фотокамер. Тогда она поднялась, конечно, и продолжила свой путь с улыбкой, но в журнале так и напечатали тот кадр, когда она поднималась с колен. «Засветилась на карачках, прорекламировала, называется, книгу пятой точкой», — ворчала потом Полина, в то время как Настя, разглядывая снимок в журнале, не могла унять хохота. «Даже скан странички нигде не вывесишь! А ведь собиралась похвалиться тем, что впервые в жизни приняла участие в показе! Ну и как тут быть? Мало того, что в простыню такой дикой расцветки завернута, так еще и стою в такой негламурной позе. Забыть и не вспоминать!» — «Да нет же, наоборот! — возразила уже серьезно Настя. — Размести! Пусть все знают, если ты падаешь, то тут же встаешь и идешь вперед! А красивых фотографий я тебе сколько угодно сделаю». Полина тогда так и сделала: разместила с собственными шутливыми комментариями скан журнальной страницы в блоге. Но сама все же тот случай вспоминать не любила.
— Ну все, отлично! — сказала Настя, опуская камеру. — Пошли!
— Погоди, покажи, что вышло, — попросила Полина, зная, что подруга не любит показывать отснятый материал на камере, но все же иногда по ее просьбе демонстрирует пару-тройку кадров.
— Потом, дома, — заартачилась Настя.
— Пожалуйста…
— Ну ладно, — вздохнула подруга, нажимая какую-то кнопку. — Смотри. Чудо как хорошо вышла!
Она пролистала несколько снимков и уже собралась было зачехлить камеру, как Полина вдруг воскликнула:
— Погоди! Покажи предыдущий кадр.
— Потом, Поль. Дома все рассмотришь. Хорошо вышла и…
— Я не об этом! Вернись и сама все увидишь!
— Пожалуйста… Ой! Что это? — нахмурилась Настя, увеличивая кадр. Они обе склонились над камерой, а затем испуганно перевели взгляды на поле и обратно на камеру.
— Откуда эти люди?.. — прошептала Настя.
В кадре, помимо сидевшей в траве и беспечно улыбающейся Полины оказалось еще несколько фигур мужчин и женщин, косящих траву в поле. Одна из фигур, будто заметив девушек, развернулась к объективу лицом. Настя увеличила кадр, чтобы разглядеть лучше этого человека, и чуть не выронила камеру.
— Страшный какой…
Худой, как обтянутый кожей скелет, мужчина в оборванной рубахе и надвинутой на лоб соломенной шляпе улыбался им жуткой, похожей на оскал, улыбкой. Коса в его руке лишь усугубляла ассоциации со смертью.
— Как это вышло? — пробормотала испуганно Настя. — В поле, когда я тебя снимала, никого не было! Я не видела их ни простым глазом, ни через камеру.
— Не нравится мне все это. Пошли отсюда скорее! — сказала Полина, подхватывая свою сумку и торопливо направляясь по дороге в сторону поселка.
— Слушай, может, удалить эту фотографию? Зачем нам такая жуть? — спросила, нагоняя ее, Настя.
— Оставь пока. Дома еще раз посмотрим.
— А ты как это объяснишь? Ты же мистику всякую пишешь!
— Не знаю, Настя, — несколько раздраженно ответила Полина, шагая так быстро, будто готовясь в любой момент перейти на бег.
— Если бы это произошло в твоей книге, ты бы дала объяснение.
— Настя, мы не в моем романе. Давай, поторопись. Господи, эта дорога какая-то бесконечная! Мне кажется, мы уже давно должны были прийти.
Дорога и в самом деле словно удлинилась. Они шли и шли по рассохшейся земле вдоль редких деревьев, которые казались декорациями из-за того, что ветер совсем не шевелил листву, в тишине, нарушаемой лишь их репликами.
— Опять заблудились?
— Не думаю. Вон стоптанный башмак валяется, мы точно мимо него проходили.
— Как некстати сломалась эта чертова маршрутка! Знаешь, я уже жалею, что мы вообще ушли с дороги, лучше бы остались ночевать там. Глядишь, уже бы поймали попутку.
— Полина, не паникуй. Включишь это маленькое приключение потом в книгу.
— С фотографией-иллюстрацией…
— А то! Вон, кстати, уже памятник показался! Сейчас найдем ту аллейку, по которой вчера пришли, и выйдем к дороге.
— А вон мужчина с мальчиком! — обрадовалась Полина. — Как его зовут, Андрей?..
— Мужчину? Да, — ответила Настя и закричала: — Андрей! Доброе утро!
