Наверное, варится он из лута местных мобов, а они, сам видишь, все первый раз убиваются, нет их в бестиарии, и на форуме информации по ним нет.
– Давай так: рецепт твой. Но кое-что мое.
– Ты что взамен хочешь? – насторожилась девушка.
– Браслет видишь?
– Ну?
– Я хочу открыть зачарование предметов. Для этого почти со всех трофеев сбиваю эффекты – это вроде бы единственный способ.
– Ты хочешь с этого браслета сбить зачарование?
– Да.
– Сбивай, он ни с ним, ни без него много не стоит, мог бы и не спрашивать.
«Получена новая дополнительная характеристика: «зачарование».
Рос непроизвольно улыбнулся и радостно воскликнул:
– Штучка!
– Что?
– Я бы тебя расцеловал, но боюсь твоего парня.
– Чего это ты так обрадовался? – с подозрением уточнила девушка.
– Зачарование открылось. Ты мне удачу принесла.
– Почему я?
– Знала бы ты, сколько вещей пришлось угробить на это дело. Руки опускались, уже не верил, что откроется.
– Ну поздравляю. Только здесь оно тебе не очень-то понадобится.
– Как знать… Ну так что, пошли дальше? Нам надо по десять кусков сдать, а то останемся голодными.
Глава 12
Агитрик недоверчиво сопел, внимательно изучая каждый кусок принесенной руды. Один даже на зуб попробовал. Наконец с явной неохотой выдавил из себя:
– Глупое мясо принесло настоящее золото. Мясо заслужило вкусный корм. Эй! Ни на что не годные тупые бездельники! Выдать корм этому мясу! Самый вкусный корм!
На последних словах Агитрик нехорошо ухмыльнулся, и Рос заподозрил, что награда может оказаться с подвохом.
Один из мобов, выйдя из палатки, подошел к пленникам, протянул две деревянные миски, сильно потрепанные жизнью и грязные настолько, что возникали ассоциации с сапогами скотника, две смены отпахавшего на ферме, где навоз не убирали со времен монголо-татарского ига. Даже прикасаться к ним не хотелось.
Рос, заглянув в свою миску, увидел жижу столь омерзительного вида, что к ней даже мухи подлетать не осмеливались. Похоже, главным ингредиентом для приготовления этого блюда являлась протухшая блевотина умирающего от гангрены борова, а вместо специй использовали то самое таинственное дерьмо, которого в этом мире еще никто никогда не видел. Запах был столь ядрен и омерзителен, что данную субстанцию следует признать оружием массового поражения похуже зарина.
Опасная Штучка с негодующим криком отбросила свою миску:
– Да вы что? Издеваетесь?! Это разве еда?! Да ее собаки жрать не станут!
Агитрик захохотал, и его веселье поддержали все ближайшие мобы:
– Мясо не хочет есть вкусную еду! Мясо хочет остаться голодным! Завтра голодное мясо съест все или опять останется голодным! Смешно!
– Смотри не лопни от смеха!
– Ой, смешно! – Агитрик начал хлопать ладонями по коленям.
– Теперь я поняла, почему ты такой урод! Небось с детства этой дрянью вскармливали!
Последние слова Штучки Агитрику не понравились.
– Уходить отсюда теперь! Мясо прочь!
Отойдя к краю провала, девушка присела и расплакалась, как ребенок. Вздохнув, Рос выбрал камень рядышком, присел, спросил:
– Ну ты чего опять?
– Ты разве сам не видел их еду? – сквозь слезы пролепетала девушка.
– Видел. И что с этого?
– Как что? Это нельзя есть.
– Согласен.
– Тогда зачем спрашиваешь? Мы из-за какой-то вонючей гадости столько времени потратили зря.
