– Это всего лишь я, твоя большая и чистая любовь…
Если бы я не выпила три таблетки успокоительного из нашей местной аптечки, я бы, наверное, завизжала. А может, упала бы в обморок. А может, швырнула бы телефон в стену…
– Не скажу, что рада тебя услышать, – вытянувшись в струнку, лишь недовольно прикрыла глаза. У меня паранойя или я залезла туда, откуда не смогу вылезти? – Чем обязана?
– Ты так неожиданно ушла… даже не попрощалась. – Голос на том конце укоризненно поцокал, а затем игриво поинтересовался: – Поужинаем?
– Нет.
– Почему?
– На вечер у меня иные планы. – Краем глаза отметив, что к моему разговору прислушиваются абсолютно все, я едва сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами. Ну как же, недотрога кому-то приглянулась!
– И я в них не вписываюсь?
Хм… Мне показалось, или голос раздался уже…
Повернув голову к входной двери, еще слушала доносящиеся из трубки короткие гудки, а сама уже во все глаза рассматривала
Дар речи потеряла не я одна. Это было нечто. Или что-то, точнее, кто-то.
Большой.
Высокий.
Широкоплечий.
Спортивный.
Черноволосый и синеглазый.
Умопомрачительно сексуальный.
Лет тридцати пяти от силы.
В строгом дорогом темно-синем костюме и даже при галстуке.
Это меня почему-то добило.
Откинувшись на спинку кресла, сложила руки на груди и хмуро наблюдала, как
– Но все же?
– И много ты уже успел обо мне выяснить? – Зло вздернув подбородок, я не собиралась сдаваться просто так. Плевать, что обо мне подумают остальные! Чихать я хотела на их мнение и сплетни! На текущий момент есть я, Леся и наша свобода.
– Все.
– И?
– Ужин в «Гринде» в шесть.
– Зачем?
В «Гринде»? В шесть??? Что за…
– Затем. Тебе понравится, обещаю.
А глаза такие честные-честные…
А я вся такая доверчивая-доверчивая…
Ага, десять раз.
Разглядывая незнакомца так, словно приценивалась – брать или ну его на фиг, в ответ заслужила лишь иронично приподнятую черную бровь и усмешку. Смейся-смейся…
– То есть ты считаешь себя уродом? При такой-то внешности? Или ты врал?
– Скажем так, слукавил. – Ухмылка стала шире, а он, наклонившись, прошептал так, что услышала лишь я, да и то с трудом: – Это иллюзия. Для вас, людей.
– О, ну тогда все ясно. Что ж…
Что я теряю?
Только себя.
Ва-банк?
Ва-банк.
– Хорошо, идем.
