Виолетта. Жила-была… лич

имели довольно крепкие нити, ведущие как к поставщикам, так и к покупателям, но на распутывание всего этого клубка, который накрутил ректор, уйдут годы и годы. Как я поняла, последнее время он вообще не светился, предпочитая работать через уйму посредников, но все равно практически из всех нелегальных дел торчали его длинные уши.

Мои руки зажили в рекордно короткие сроки. Через три дня и я была здоровее всех живых, за что не забыла поблагодарить господина инквизитора, в ближайшую пятницу снова сходив к нему на свидание. Только на этот раз мы встретились уже на природе, поскольку светить своим настоящим лицом в городе я не рискнула, а Тео желал видеть меня настоящую. Свидание прошло более чем успешно – пуговицы остались на своих местах, но губы настолько опухли от поцелуев, что вечером, посмотрев на себя в зеркало, я могла лишь отмахиваться от нотаций хранителя да счастливо щуриться.

Господин Тразгаард, после того как оклемался в нашей лаборатории, предпочел уехать на пару месяцев на малую родину – проведать матушку. Отец в одном из разговоров упомянул, что дроу, даже несмотря на то что глава гильдии, довольно разумный тип, и согласился с доводами отца, что светить своим абсолютным выздоровлением перед ректором не стоит.

Вернулась Ингрид, но с приобретением нового и уже окончательно своего тела, как ни странно, решила погодить – перезнакомившись с моей многочисленной призрачной родней, преимущественно мужского пола, девица по секрету призналась: «Твой троюродный дедушка такой пуся… Давай немножко попозже, ага?» Попозже так попозже, мне вообще без разницы.

Спасенный котенок оказался не котенком, а практически новорожденным детенышем мантикоры. Мамулю уже успели пустить в расход, а малыша должны были оприходовать на днях. Узнав, кого я притащила домой, храшхен весьма выразительно закатил глаза к потолку, но после моих убойных аргументов (сам дурак!) предпочел согласиться стать мелкому папой. Ну а Анни, соответственно, мамочкой – кормила малыша из пипетки, чуть ли не по часам меняла лечебные амулеты, а пару раз, когда я не уследила, даже утаскивала его к себе в постель.

Так уже через три недели малыш достаточно окреп и, признав в Анни достойную замену матери, смел даже огрызаться на меня, когда я пыталась высказать все, что думаю о подобном баловании. В итоге получил кличку Засранец. Ну, это я так, про себя его называла. Анни же звала его Золотцем. Его блеклая шкурка, благодаря уходу и заботе, стала действительно золотистой, а храшхен в один из вечеров просветил меня, что я умудрилась стать владелицей очень редкого вида мантикоры – боевого и весьма разумного. Ну и слава богам, лишь бы эта зараза полосатая ничего Анни не сделала, иначе развею к чертовой бабушке.

Обучение группы пятикурсников также продвигалось весьма удачно. Не скрою, порой я выходила из себя и довольно резко их отчитывала, когда они не могли достаточно оперативно использовать изученный материал, но парни схватывали на лету. Уже на четвертом занятии я не нашла ни одной зацепки, о чем не поленилась сказать вслух, похвалив рекшей и отметив удачно сработавшуюся тройку полудемонов.

Увы, не могло все продолжаться ровно. Когда до практики оставалась последняя неделя, судьба снова столкнула меня с драконом.

Интересно… а дракона очень сложно убить или я справлюсь?

– Бонни Вианта, какая неожиданная встреча… – Язвительности дракона можно было позавидовать, но у меня самой лицо было настолько кислым, что сопровождающие его коллеги странно переглянулись, но предпочли пока промолчать.

Хотя… Твою протухшую мумию! Драконы! Три дракона на одну маленькую и «беззащитную» меня! Ироды! Радовало лишь одно – сегодня Анни оставалась дома. Золотце довольно плохо переносил моих учеников, и дочка решила, что недельку-другую еще потерпит и посидит дома, но травмировать «нежную» психику мантикорыша не будет.

– А уже какая приятная, господин Трорргут… – Вернув ему его же «вежливость», поняла, что просто так мимо них я не пройду, – дракон стоял четко на моем пути и пропускать меня, судя по всему, не планировал. – Вы что-то хотели?

– Да, бонни, хотел. Хотел убедиться, что вы до сих пор живете в городе и слова вашего хранителя не пустой звук. – Медовые глаза полыхнули раздражением, и он продолжил: – А то странные вещи творятся: вы вроде бы и есть, но вас вроде как и нет…

– На что вы намекаете, бонн?

– Не намекаю, бонни, говорю прямым текстом. Ваша личина, безусловно, удивительно стабильна и мощна, но она все же личина.

– И вы взяли с собой помощников, чтобы снять ее с меня? – С трудом удерживаясь от трансформации в настоящую нежить, высокомерно оглядела его коллег. – Боитесь, что не справитесь сами? А как же ваше обещание нас не трогать?

– А я и не буду, бонни… сам не буду.

Стоя четко напротив меня, дракон выглядел настолько самодовольным, что непроизвольно начали чесаться и удлинять когти. Благо я вовремя спрятала руки в карманы…

«Хран! Меня сейчас будут взламывать!»

«Иду, тяните время», – пришел напряженный ответ хранителя, и я стала лихорадочно соображать, как бы его действительно растянуть, не выводя драконов на конфликт – троих сразу я не вывезу, однозначно.

– И все равно, господин Трорргут, я не понимаю вашей настойчивости… Зачем вам это? Неужели вы думаете, что Анни простит вам такое?

– Анни? Значит, Анни… – Посмаковав имя, дракон на мгновение прикрыл глаза, и на его губах скользнула загадочная и совершенно неуместная улыбка. – А с чего вы, дорогая моя, возможно, будущая теща, решили, что она об этом узнает?