– Бред… А Премиус?
– А что Премиус?
– Он ведь с инквизиции.
– Да??? – Изумление гоблинши было настолько неподдельным, что оставалось только заскрипеть зубами. Твою… извращенную фантазию!!!
– Вы не в курсе. – Уже не спрашивая, а просто констатируя факт, откинулась на спинку стула. Нет, права тетушка, нам необходимо предметно поговорить. Очень предметно. – Слушайте, может, вы ко мне?
– Никто из нас не имеет возможности выйти за территорию Академии.
– Жаль… Тогда только к концу недели. Днем?
– Призраки не смогут.
– Не принципиально. Мне бы для начала в общем и целом… а то чувствую себя глухой и слепой. Триста лет прошло, а такое ощущение, будто я в другой мир попала! Где законы? Где устои? Где инквизиция, мать ее?!
– А вот с этим как раз все весьма и весьма загадочно… – Прищурив мутно-карие глаза, гоблинша решила меня просветить. – Лет пять назад у них сменился начальник. Не из наших он…
– Что значит «не из наших»?
– А то, что последние пятьсот лет в начальниках у инквизиции были исключительно выкормыши нашего «славного» ректора. – Хрипло засмеявшись, гоблинша смогла удивить меня в очередной раз. Вот так так… теперь понятно даже все то, что казалось невозможным.
– И кто это безумец? – Не стала добавлять «решивший перейти дорогу самому Атроранвиэлю», но это было понятно и без слов.
– Из драконов он…
– Драконов?!! – Не была бы мертвой, заработала бы инфаркт. – Как???
– Знаешь, детка, для немертвой ты слишком эмоциональна… – И снова тонкая усмешка, и гоблинша вроде как осуждающе покачала головой. – Как, как… вот как-то так. Прислали. Сказали: «Нате!» Вариантов никто не предоставил. Так у него и в подчиненных теперь исключительно оборотни да горные орки. Замы – драконы. Так что помяни мое слово, еще лет десять – и нашему ушастому хана… Знаешь, как я жду этого дня? Этот выкормыш пресветлого леса настолько зажрался и распоясался, что рано или поздно это неминуемо. Жаль только, что поздно… для многих наших поздно…
Вот дела… Еще каких-то десять лет – и было бы поздно уже для меня. Как же вовремя меня разбудили-то!
Проговорив с тетушкой еще около часа и выяснив несколько скользких моментов, не забыла спросить и кое-что важное.
– Гарантии, что вы не расскажете ему обо мне?
– А ему нынче не до нас. Третий год как за него взялись плотно, тут же ему стало не до нас… Лишь наложил запрет на общение с инквизицией и кое- какие ограничения контактов с прочими живыми. – Ехидно подмигнув, бонна добавила: – Вот только на тебя подобное не распространяется. Ты, как мы. И даже круче, много круче…
Хихикнув, гоблинша на этом не остановилась, а все продолжала похрюкивать и подхихикивать в кулак, словно стеснялась рассмеяться громко. Да уж… Я вообще ни разу не видела, чтобы она смеялась, так что… В общем, без комментариев.
– Мне есть смысл ставить на вас свой запрет?
– А и давай. Черт его знает, что этому хрену в его ушастую голову придет. Три года не трогал, а сейчас как начнут его за яйца брать… Давай, детка, подстрахуйся, а мы-то уж тебе поможем, чем сможем.
Проведя несложный, но магически серьезный ритуал, накладывавший запрет на посторонние мысли и слова обо мне, я весьма тепло распрощалась с гоблиншей и пообещала подойти к ней завтра с утра. К тому моменту она подберет всю интересующую меня литературу и перенесет в свою коморку, где смогу позаниматься без проблем и лишних глаз и ушей.
По поводу подземных этажей я пока интересоваться не стала – мне бы уже с имеющимися данными разобраться. Нет, кто бы мог подумать?! Запрещенная черная магия в стенах Академии! Причем в этом деле замешана чуть ли не половина преподавателей! И ведь не все несогласные в итоге увольнялись! Кое-кто сначала умирал, а уже затем в виде нежити уезжал из города, чтобы затеряться на просторах нашей необъятной страны.
Твари!
Но что меня интересует, так это отец. Мне плевать на всех остальных… Он единственный родной мне человек в этом мире, и для меня важно знать то, что он в этом деле не замаран. Но сомнения – это такая мерзкая штука… Я не могу поверить в то, что он в этом участвует, но мне не менее трудно объяснить, почему тогда он до сих пор преподает. Остаться чистеньким, когда все остальные по уши в дерьме? Папа может… он многое может.
Но ректор может больше.
Глава 7
К тому моменту, как мы распрощались с тетушкой Гриппарзиной, время приблизилось к той самой отметке, когда добропорядочные граждане пьют чай и отдыхают от суеты дневных дел. У меня же этих самых дел было выше крыши. Так, прикинув, что не плохо бы покормить и проведать Франклина, я снова направилась в сторону кладбища, по пути забежав в одну из многочисленных таверн и взяв еды навынос – тушеное мясо и хлеб. Ничего, надеюсь,
