хотя бы начала понимать, что тут происходит. Не то чтобы это понимание хоть сколько-нибудь радовало.
Почему давнюю любовь Дерека все считали умершей, Ашамель не знала, ей не рассказывали, а сама она не спрашивала. Но смерть свою она явно как-то фальсифицировала, потому что однажды осознала, что Дерек ради нее против отца никогда не пойдет и быть ей всю жизнь любовницей. Обиделась за это на него и на весь мир заодно. Когда эта дамочка начала строить планы мести и захвата власти, орчанка опять же не знала, но, надо думать, с самого начала, иначе зачем бы ей было «умирать»? Но изначально все было ради того, чтобы доказать Дереку — она могущественный маг, и он крупно ошибся, не женившись на ней. Видимо, обида была сильной, потому что это стало своего рода идеей фикс.
Долго готовилась, а затем приступила к осуществлению своих планов. Связалась с сыном и каким-то образом настроила его против отца. А может, просто власть пообещала, в любом случае повод для обиды у Дэниела имелся. Отца отравил именно он, но не повезло мстителям, там не вовремя оказалась я со своей неуемной инициативой и привычкой везде совать нос. Не ожидали они, что у ничего не понимающей в местных реалиях чужачки найдется нужное лекарство, позволившее Дереку дожить до создания противоядия. А уж амулет, полностью защищающий от магии, даже на Арейле — вещь уникальная, такого и вовсе предусмотреть невозможно.
— А разве она его не любила? — уточняю у примолкнувшей Ашамель. — Зачем убивать, что мертвому докажешь?
— Кого? — вяло переспросила орчанка.
— Магичка эта, Дерека.
— Может, когда-то и любила, а сейчас никого она не любит, вобла сушеная, даже собственного сына, — уныло огрызнулась Ашамель. — Она хотела, чтобы бывший ее стал личем, тогда бы он лишился права на трон, из-за которого когда-то от нее и отказался. Дэн бы единственным наследником оказался, пусть бастард, но королевская кровь. Если бы выбора не осталось, король вынужден был бы его признать. Он ведь сам уже старый, детей иметь не может.
Про капитана дворцовой стражи она ничего не знала, но тут я уж сама додумала. Либо запасной вариант, либо прикрытие. Причем, как мне показалось, сам капитан о своей роли ничего не знал, наверняка был под какой-то магией, как бомба с таймером.
Сама Ашамель с Дэниелом познакомилась позже, когда он после неудачного покушения сбежал в степь, справедливо полагая, что его там могут искать очень долго, даже с учетом дружбы Дерека и Раша. Во всяком случае, среди красных. Тем более о конфликте на нашей свадьбе он тоже кое-что знал и потому предположил: если что, обиженные красные орки его зеленым не выдадут. Из вредности просто. Во взаимоотношениях орков он, конечно, разбирается так себе, но тут ему повезло, никому не было дела до человеческого мальчишки, прибился — и ладно. А уж что там у некромантов случилось, никто и знать не знал. Он им не нравился, конечно, но выгонять в степь на верную смерть тоже не стали.
Еще Дэниел признался Ашамель, что окончательно убивать отца он вовсе не хотел, искренне полагая — стать личем это ничего страшного на самом деле. Некоторые маги так чуть не тысячелетиями существуют и не жалуются. Да он и сам в будущем совершенно добровольно собирался сделать то же самое. Так многие некроманты поступают, когда тело начинает дряхлеть. Но одно дело — добровольно, когда старость подходит, а другое — фактически убить собственного отца и считать, что ничего страшного… то ли врал убедительно, то ли совсем дурак, прямо и не знаю.
В общем-то парень, невзирая ни на что, выглядел сильным и уверенным, потому они с Ашамель и сошлись на почве схожих амбиций. А еще она просто не очень разбиралась в человеческих традициях, в отличие от Раша, получившего хорошее образование за пределами степи. Для нее было очевидно, что сын принца — тоже принц, как дочь князя — княжна. У орков не существует такого понятия, как бастард. Отец тот, кто признал себя таковым, не обязательно даже вслух, а по факту выполнения родительских обязанностей. В общем, в сказки про то, что Дэниел может претендовать на трон, Ашамель не то чтобы поверила, это ведь еще как минимум двух претендентов подвинуть надо, но вполне допускала в будущем. Ну и очень хотелось, видимо, замуж за принца, раз уж единственный княжич-сородич больше недоступен.
План по захвату власти в степи был их попыткой удовлетворить амбиции и получить независимость. Дэниела — от маменькиных планов, а Ашамель — от отца, тот подумывал выдать своевольную доченьку за нужного орка, чтобы передать тому впоследствии княжеский титул. Та могла бы и отказаться, орочьи женщины таковы, что принуждать их к чему-то — занятие для самоубийц. Большинство конфликтов, конечно, решается посредством поединков, но, если довести до крайности, ножичек под ребра можно получить и в супружеской постели.
В общем, выбор у Ашамель был, но категорически не нравились предлагаемые варианты. Она хотела власти, красивых вещей и комфортной жизни, а не замуж за одного из соратников отца, такого же ретрограда, считающего, что орки должны, как и предки, кочевать по степи, а не жить в безопасных городах, как тонкокожие слабые людишки.
План придумал Дэниел, это была чистой воды авантюра, но Ашамель схватилась за нее, как за последнюю возможность. Князь все равно умирал, они только прервали его мучения. Шаман же просто мешал, он мог распознать нежить и сорвать все их планы.
Я слушала внезапно разоткровенничавшуюся орчанку (с чего это она вдруг, выговориться захотелось?) и только головой качала. И ведь у них, наверное, даже могло что-то получиться. Весь внешний мир мог бы не заметить маленькую войнушку у орков, не до того всем, особенно если бы все закончилось быстро. Армия орков плюс армия нежити — грозная сила. А потом «князь» в награду за какой-нибудь подвиг во время военных действий отдал бы дочь замуж за пришлого некроманта. Орки ценят доблесть, а Дэниел, невзирая на личные качества, — хорошо обученный сильный маг, да и с какой стороны держаться за меч, знает, предполагаемый подвиг даже подстраивать не пришлось бы. А затем Ашамель быстренько забеременела бы от мужа,
