– Идет!
Все еще улыбаясь, архимагистр прервала связь. К Трояну она испытывала искреннюю симпатию, а с десяток лет назад даже некое подобие страсти. Была в нем та же бесшабашная удаль, что и в Ясине, то же мужество и странноватые для сухопутных понятия о чести, принять которые могли лишь бороздившие моря. Если бы с ее должностью сочеталось семейное положение, она, пожалуй, связалась бы с начальником Тайной канцелярии узами брака и в конце концов поимела бы герцогский титул и весьма немалое состояние, переживя мужа. За прошедшие годы Ники испытала на своей шкуре столько бурных романов, что самые ранние уже начали забываться: мужчины появлялись и исчезали, стертые ладонью неумолимого времени, как следы на песке – прибоем. А она жила… Потому и довольствовалась краткосрочными встречами, не позволяя взрасти в душе цветам любви – лишь ярким бутонам страсти, с которых быстро опадали лепестки.
Архимагистр прихватила меховую муфту: несмотря на самоподогрев, разрешенный магам в качестве постоянно применяемого заклинания в общественных местах, у нее мерзли пальцы, и тепло и ласка меха становились физически приятным дополнением к прогулке.
В Вишенрог пришла наконец настоящая зима, не только со снегом, но и с морозами. На пустых улицах еще светили магические фонари. Никорин шла не торопясь, спрятав руки в муфту. Любовалась снеговыми навесами на коньках крыш, укутанными снегом деревьями и скамьями, слушала пересвист пташек. Такой – спокойный и сонный – мир казался ей самым правильным из всех, но всегда существовало то, что создавало угрозу спокойствию и сладкому сну. Вот и рю Вилль предлагал встречу неспроста…
Герцог уже стоял под фонарем, глядя на море. Одет был легко – рубашка да куртка из плотной шерстяной ткани. Ветер трепал его седые волосы, собранные в хвост на затылке, покачивал серьги в ушах.
Услышав шаги, рю Вилль обернулся и расплылся в улыбке.
– И почему я раньше не догадывался о том, что можно гулять по утрам! – воскликнул он. – Ники-Ники, ты открыла мне глаза!
Подойдя, она взяла его под руку. Спустившись по лестнице с набережной, оба, не сговариваясь, двинулись по пляжу в сторону причалов. Под ногами поскрипывал песок пополам с ледяной коркой, с моря задувал промозглый ветер. Над головой клубились тучи, полные ледяного крошева, но чайки носились с криками над волнами, не спеша спрятаться от стихии.
– Будет шторм, – заметил рю Вилль, – а завтра свадьба их высочеств. Твои погодные маги?…
– …Начнут работать вечером, – ответила Ники, – и завтра нас ждет чистое небо и спокойная вода.
– Ага-ага, – покивал герцог, – а в каком направлении уйдет шторм?
Архимагистр покосилась на него. Герцог был безмятежен и ленив, задумчиво глядел то на облака, то на волны…
– Каков размер доли? – поинтересовалась она так же безмятежно.
– Не понял, о чем ты? – искренне изумился Троян.
– О доле добычи, которую пиратские корабли получат после рейда по штормовому пути, конечно! – усмехнулась Ники. – Ты же собрался сообщить эту информацию своим старым корешам, не так ли?
– Подослать к тебе наемного убийцу, что ли? – расстроился герцог. – У меня есть очень опытные!
– Не сомневаюсь, – Никорин сладко потянулась, вспоминая проведенную совместно с Вирошем ночь, – однако убить меня не так просто! Лишь недалекий человек отважится на такое. Трой, не разочаруй меня!
Рю Вилль вздохнул.
– Ники-Ники… Ну что с тобой делать? Спи спокойно!
Она шутливо поклонилась:
– Благодарю!
Дальнейший путь проходил в молчании. Что толку в словах, когда знаешь собеседника как облупленного? Когда идешь с ним бок о бок, ощущая сквозь одежду тепло и движения тела и нет желания нарушать приятное статус-кво? Когда шаги одинаковы и выверены, будто с этим человеком ты гуляешь не по мокрому песку, а по жизни?
У центральных причалов покачивались на волнах две свадебные ладьи. Судя по крикам и свисту боцманов, стукам молотков и топоту ног по палубе, украшение кораблей было в самом разгаре. Одни матросы меняли паруса на новые, драили полы, обвешивали борта гирляндами из лент и сухих цветов. Другие, ловко взбираясь на мачты, опутывали их перевязями с фонариками, которые всю брачную ночь будут поддерживать зажженными корабельные маги.
– Счастливые! – заметил рю Вилль, разглядывая судна. – Ночь любви в ладонях океана – что может быть прекраснее?
– Умереть в любимых руках, – грустно улыбнулась Ники и отвернулась. Его светлость посмотрел на нее с удивлением и сменил тему: – Куда идем завтракать?
– Выбирай, – она не отводила глаз от серого горизонта, будто искала там нечто давно утерянное, – думаю, ты разбираешься в здешних заведениях не хуже меня!
Рю Вилль невольно выпятил грудь.
