– Но это… – очень тихо для себя начал Велигор. – Если кто испугался его речей… – он кашлянул. – То я не верю, что мы зло какое-то там творим… Ни за что не отступлюсь!
«Никто из нас не отступится, даже в сторону не свернет, – подумал Головешка, укладываясь. – Кем бы ни был наш наниматель, какой бы силой ни обладал, он очень хорошо знал, что предложить каждому».
***
Утро выдалось ясное и чистое, словно занялось оно не над плато Коба, а над другим, более красивым местом.
В путь двинулись с первыми лучами солнца, и вскоре поднимались по склонам безымянной цепи невысоких гор, протянувшихся с юга на север. По другую сторону от них обнаружились те же унылые холмы, полосы сухой, жесткой травы, жалкие, чахлые деревца.
Вскоре увидели очередное место силы, отмеченное фонтаном голубого огня.
– Могуч Тенсес! Велика сила его! – заявил Велигор, глядя на пламя с благоговением.
Но не проехали и сотни метров, как стало ясно, что и разрушение не так уж немощно в этой части Сарнаута.
– Стой! – закричала Ульфа, и вырвавшийся вперед Головешка натянул поводья.
Земля чуть ли не под самыми копытами Валуна пошла трещинами, из образовавшейся ямы выплеснулась пышущая жаром лава, заколыхались на ветру языки светлого, почти невидимого пламени.
– Ничего себе! – воскликнули гибберлинги хором, и Головешка едва к ним не присоединился.
Это было не природное явление, пусть опасное и жуткое на вид, а осколок древних чар, клок вывернутого наизнанку заклинания, эхо крика, что тысячи лет назад вылетел из глотки могущественного мага, и с тех пор бродил по астралу, при соприкосновении с материей порождая такую вот пакость.
– Провалиться мне куда угодно, – пробормотал эльф, направляя храпящего коня в сторону. – Чего же стоил этот Тэп при жизни, если и сейчас его волшебство способно на подобное?
– Истину глаголят святой мудростью богатые, что богомерзкий Зэм, тобой упомянутый, до сих пор жив, и против него в том числе до?лжно сражаться детям Света, – Велигор, как обычно, не упустил случая произнести проповедь.
Головешка покосился на храмовника из-под капюшона, но ничего не сказал – настолько простой, что даже издеваться над ним неинтересно, прямой, словно древко его собственного копья.
И такой же тупой, как основание рукояти.
До самого полудня не встретили никого, зато видели упомянутый гоблином «черный вихрь», что с истошным воем вырос на ровном месте, поднял качающуюся голову едва не до облаков. Головешке захотелось в тот момент спрыгнуть с коня и закопаться в какую-нибудь нору, такой злой, убийственной силой повеяло от этой штуковины.
Темная туча, хлещущая землю молниями и ползущая на высоте метров в пять, проплыла в стороне. Дунувший от нее ветер принес не ожидаемый аромат свежести, а запах гниющих на солнце отбросов.
– Ну и вонь… – выдавил Велигор, а гибберлинги дружно зажали носы лапами.
За очередными холмами открылась цепочка мелководных озер, протянувшаяся с юга на север. Проехали по перешейку между ближайшими, и обнаружили, что вода соленая, для питья не годится.
А буквально через сотню шагов Головешка ощутил, что стало легче дышать. Солнечный свет, льющийся с неба, сделался как будто бы более ярким, под копытами Валуна начали попадаться пучки сочной травы.
Стол Великана остался позади, развеялось облако вредоносных чар, ушло ощущение угрозы.
– Уф, как хорошо-то, – вновь не промолчал Велигор.
Дым, появившийся на западном горизонте, ближе к полудню, оказался самым обычным. Когда подъехали ближе, стало ясно, что идет он из трубы в крыше громадного трехэтажного здания, окруженного частоколом с вышкой у северо-западного угла.
– Постоялый двор? – изумился Головешка. – Ха, не может такого быть!
– А почему нет? – Ульфа пожала плечами. – Что тебя удивляет?
Ну да, людям, где бы они ни жили, нужно место, чтобы встретиться, потрепать языками, выпить чего-нибудь, эти самые языки развязывающего, ну а потом спеть или подраться, тут уж как масть ляжет.
На вышке, как вскоре стало ясно, располагался наблюдатель, частокол был из толстенных, в обхват, бревен, вкопанных так, чтобы выдержать даже удар тарана, а ворота напоминали крепостные.
У них гостей встретил, судя по важному виду и дорогой одежде, хозяин.
– Добро пожаловать, – сказал дородный красноносый мужик с голубыми глазками, лежащими на подушках покрытых щетиной щек. – Мы рады всем, кроме гоблинов, ха-ха. Так что заезжайте, располагайтесь…
– А чем вам они не угодили? – поинтересовался Головешка, покидая седло.
Над дверью постоялого двора красовалась вывеска с надписью «Приют Старателя», а рядом с крыльцом торчали три пики, и на каждой имелась
