Мохнатые карлики бросились на Эрэма, но тот встретил их достойно – громыхнуло как во время грозы, полыхнуло, и только перемешанные с визгом лоскуты огня полетели в стороны. Самый удачливый из мелких засранцев успел метнуть кинжал, но тот со звяканьем отлетел от спрятанного под одеждой Зэм металла.
Храмовник ударил вновь, и на этот раз хитро, древком, так что Расину пришлось подпрыгнуть. Вспыхнула деревянная свеча, висевший на груди у здоровяка символ веры в жертву Тенсеса, и лучи света укололи глаза.
Хадаганец метнулся в сторону, уходя на чутье, на опыте, заставляя сухожилия застонать от натуги. Острие копья с хрустом разорвало одежду на боку, даже ощутил холодное касание металла.
И тут он метнул наконец нож, швырнул туда, где должна находиться голова врага. Услышал глухой стук, и застилавший поле зрения беспощадный свет исчез, Расин вновь смог видеть.
Храмовник покачивался, вскинув руки к лицу, и нож торчал у него из глазницы.
Любой другой, неважно, человек ли, эльф или орк, давно бы рухнул наземь, но этот продолжал держаться, причем уже без всякой помощи Покровителя, на собственном упорстве и силе.
– Ай-й-йи-и! – закричала Кость, но не торжествующе или угрожающе, а просто от боли.
Храмовник рухнул, точно именно женский вопль сбил его с ног.
Не обращая больше на него внимания, Расин перепрыгнул через тело и побежал орчихе на помощь – Эрэм как-нибудь отобьется от троих гибберлингов, а вот чужого мага нужно вывести из строя.
На бегу обернулся, и увидел, что восставший стоит неподвижно, и вокруг него густеет смерч из серого дыма, немного похожий на тот, что защищал от непрошеных гостей пирамиду, только куда меньше. Вот он скачком расширился, и отлетел в сторону первый мохнатый карлик, тот, что без уха, за ним последовал второй, третьего отшвырнуло в заросли.
А затем эта штука ударила самого Расина.
Дыхание вышибло из груди одним махом, а ребра вроде бы сложились пополам. Желудок расплющило, он понял, что летит, и грянулся оземь, точно выброшенное в окно соломенное чучело.
Лязгнули зубы, на губах возник соленый вкус крови.
– Провалиться тебе в астрал! – холодный, полный высокомерия голос принадлежал вне всякого сомнения эльфу. – Что ты делаешь, мертвая жаба? Ты же нас всех угробишь!
Но тут Расину на голову упало нечто столь же тяжелое, как пирамида, к которой они так долго шли. Он рухнул в гудящую, наполненную звоном и шорохами черноту, а когда выплыл из нее, то обнаружил, что стоит.
Меч был в руке, рядом недоуменно озиралась Кость, раненая как минимум в трех местах, но живая, потирал ладони сгорбившийся Эрэм, металлическое лицо которого покрывали вмятины и царапины. Мосол с обугленной физиономией и раскинутыми руками лежал там же, где и ранее, и на его трупе сидела черная птичка с алыми пятнышками на крыльях.
Доказательство… она-то откуда здесь взялась?
Но Расин тут же забыл о птице, некогда бывшей змеей, поскольку обнаружил, что враги тоже живы: нет, храмовник не воскрес, он валялся почти в той же позе, что и орк, но вот оставшийся невредимым эльф и трое помятых гибберлингов сбились в кучку метрах в пятидесяти, у кромки деревьев.
Как такое возможно?
Ведь он сам видел, что мохнатых карликов раскидало в стороны!?
– Ну что, начнем заново? – Кость вскинула булаву, и глаза ее кровожадно сверкнули.
– Зачем? – Эрэм положил руку орчихе на плечо. – Чтобы поубивать друг друга? Вспомни, что мы пришли сюда не для того, чтобы сражаться со всеми подряд, а дабы проникнуть в пирамиду! Да, проникнуть!
«Странно, недавно он звал нас в бой, – подумал Расин. – Что-то не сходится».
– Какая пирамида? – рявкнула Кость, пытаясь сбросить ладонь восставшего с плеча, но безо всякого успеха: та будто прилипла. – Хоть убей, мы даже подойти к ней не можем!
– Ситуация изменилась, – в голосе Эрэма прозвучало торжество.
И только тут Расин обратил внимание, что черный вихрь, окружавший древнее строение, исчез! Не просто истончился, стал почти невидимым, как бывало раньше неоднократно, а сгинул без следа!
– Милость Незеба… – только и смог сказать он.
И тут напомнили о себе враги, на несколько мгновений забытые.
Эльф махнул рукой, и с его ладони сорвалось перламутровое, быстро растущее облачко. Поплыло в их сторону, расшвыривая в стороны пучки коротких молний цвета осенних листьев.
– Остановитесь же! – воскликнул Эрэм, и голос его прозвучал словно гром. – Довольно убийств!
